Рустам Ибрагимбеков - Структура момента

Назвав телефонный номер Стрижова, я опустился на скамейку, исписанную мужскими и женскими именами и датами их встреч, и просидел неподвижно до тех пор, пока мне не сказали, что номер не отвечает. В Москве было около восьми, так рано Стрижов уйти из дома не мог. Не исключено, что на ночь он отключил телефон, поэтому я попросил повторить разговор через час...

Постояв у могилы матери - холмика земли с временной железной табличкой, на которой черной краской были коряво выведены фамилия и инициалы, - я разыскал в дальнем углу кладбища каменщиков, тесавших надгробные плиты из бледно-серых скальных обломков. Выяснилось, что они могут начать работу в любой день и закончить в течение недели. Я выбрал самый красивый, как мне показалось, кусок скалы, и мы договорились, что к концу дня они получат окончательный ответ, когда можно начать работу.

Рамиз и Феликс появились на базе ровно в одиннадцать на редакционном газике. В номер к себе я подняться не мог, резонно предполагая, что на втором этаже меня подстерегают вундеркинд и его мамаша; во дворе стоять тоже не было смысла, в любую минуту семейка могла спуститься вниз. Поэтому я сидел в тени уличной чинары неподалеку от ворот базы. Здесь и застали меня ребята.

- Ты что здесь сидишь?

- Жду вас.

- А почему здесь?

- Там этот вундеркинд с мамашей. - Признание было сделано не без умысла.

- Да пошли ты их к черту, - рассердился Феликс. - А ты что, не успел просмотреть тетрадь?

- В этом-то и дело, что не успел...

- Так бы и сказал им. Пусть завтра придут.

- Как-то неудобно. Ну, поехали?

- Поехали.

- Из-за них я и деньги твои второпях не захватил, - пожаловался я Рамизу, когда мы достаточно отъехали от базы.

Он огорчился, конечно, но постарался, чтобы мы не заметили этoгo.

- Ничего... До вечера они подождут... - Он имел в виду своих кредиторов.

- Мы можем заехать по дороге на почту? - спросил я у Феликса. - Очень нужно поговорить с Москвой.

- Что же ты не сказал, я бы тебе прямо в номер заказал... Поверни к почте, - попросил он шофера, который тоже учился в нашей школе и уже тогда был знаменит своими рыбацкими способностями; особенно хорошо он бил рыбу острогой, чем и заслужил на всю жизнь кличку Убийца, совершенно не идущую к его редкоусому худенькому лицу. Он был каких-то сложных русско-немецко-армянских кровей, но, как и все жители нашего городка, прекрасно знал азербайджанский...

Сердце опять дало о себе знать, когда я поднял трубку телефона и услышал сквозь писк и шорохи помех голос московской телефонистки.

- Не отвечает ваш номер, - скороговоркой сообщила она. - Что будем делать?

- Подождите еще немного, девушка, очень прошу вас, не может быть, чтобы его не было дома...

И именно на этих моих словах Стрижов снял трубку.

- Алло, Стрижов, это я, Эдик! - Я так закричал, что Феликс и Рамиз, стоявшие у входа, удивленно оглянулись. Я убавил голос. - Получил?

- Да... - Он, видно, недавно проснулся.

- Прочитал?

- Да.

- Ну как?

- Нормально.

- То есть как нормально? Объясни подробней, пожалуйста.

- Парень с мозгами.

- А ты можешь ему помочь?

- Каким образом?

- Он приедет в Москву с матерью. Я дам твои координаты. Можно?

- Можно.

- Спасибо тебе огромное, Стрижов.

Уже дав отбой, я вспомнил о тетрадке. Но даже если бы Стрижов немедленно выслал ее по почте, раньше чем через неделю она бы не пришла. А раз так, то я и сам мог бы выслать ее дня через три. Но главное другое - теперь я смело мог сказать всем, что ознакомился с содержанием тетради и берусь помочь вундеркинду. Да не оскудеет талантами родная земля! Настроение мое значительно улучшилось. Одно дело, пусть не самое главное, было сделано.

- Поехали!..

Дворик Рамиза был забит истошно пищащими желтыми комочками.

Строительство курятника, очень походившего на обычный сарай, близилось к завершению. Пока Рамиз подбрасывал будущим курицам корм, Феликс улыбаясь давал пояснения:

- Разведение кур - самый нерентабельный бизнес. А говоря точнее, это совсем не бизнес - курица, пока вырастет, съедает корма ровно на ту сумму, которую можно получить потом при ее продаже. Заработать что-то можно только на яйцах, - тут Феликс развеселился окончательно и перешел на шепот, - но у него, бедняги, одни петухи, кур почти нет...

Вышедший из машины Убийца тоже захихикал.

- А он об этом знает?

- Нет.

Их просто трясло от беззвучного смеха.

- А почему ты ему не сказал?

- А зачем, пусть растит петушков для народа... Ему же главное при деле быть.