Лидия Чарская - Южаночка

Не скоро уснула в эту ночь Южаночка. Но вот незаметно подкравшаяся дрема, так цепко опутала притомившуюся с дороги головку, что девочка и не слышала, как с легким скрипом открылась дверь ее комнаты и дедушка осторожно вошел сюда. Легкими шагами на цыпочках, затаив дыхание, генерал Мансуров приблизился к нарядной постели внучки, склонился над ней и осенил спящую девочку широким крестом. Потом нежно-нежно коснулся губами ее влажного лба и опустившись в близь стоявшее кресло, долго любовался темнокудрой головкой Ины и ее красивым смуглым личиком, чему-то сладко и радостно улыбавшемся во сне.

Ровно через сутки Южаночка подъезжала с дедушкой к большому каменному зданию, окруженному деревьями и высокой железной решеткой. Лишь только их карета подкатила к подъезду, из дверей здания вышел старик швейцар, весь увешанный медалями и орденами. Он высадил дедушку и Южаночку из экипажа и ввел их в просторный вестибюль, где топился камин и было очень тепло и просторно.

— Доложи-ка, любезный, Эмилии Федоровне Бранд, что генерал Мансуров привез внучку и просит их выйти на минуту, — попросил дедушка швейцара.

— Слушаю-с, ваше превосходительство! — почтительно отвечал тот и поспешил исполнить возложенное на него поручение. Не прошло и пяти минут времени, как перед дедушкой и Иной с деревянной улыбкой на сухом, вечно недовольном лице, уже стояла госпожа Бранд и поклонившись официальным поклоном, заговорила отчеканивая каждое слово по своей привычке:

— Вы немного опоздали, генерал. Госпожа начальница уже не может принять вас сегодня. Я отведу девочку к ней завтра представиться, а теперь попрошу вас проститься с вашей внучкой, так как уже поздно и девочке необходимо сейчас же лечь спать, чтобы успеть хорошенько выспаться до завтрашнего утра.

— До скорого свидания, милая моя Южаночка! — произнес дедушка и обняв Ину, он несколько раз подряд перекрестил ее дрожащей рукой и нежно поцеловал в разом побледневшую щечку. — До свидания, моя дорогая, дорогая девочка, завтра я приеду навестить тебя, а пока… — и еще раз прижав к своей груди черненькую головку генерал Мансуров поцеловал ее.

— Извините меня, генерал, — неожиданно зазвучал неприятный скрипучий голос классной дамы, но завтра мы не можем, к сожалению допустить вас повидать вашу внучку… Посещения родственников у нас бывают по четвергам и воскресеньям, два раза в неделю, только… Завтра же пятница и, стало быть…

— Значит, завтра я не увижу моего дедушку? — живо перебила свою новую наставницу Ина.

— Ты увидишь твоего дедушку в воскресенье, через три дня! — строгим, не допускающим возражений тоном отвечала госпожа Бранд.

— Никогда в жизни не соглашусь я на это! — горячо вырвалось из груди Южаночки. — Или пустите дедушку завтра или я ни за что на свете не останусь в вашем противном институте! Клянусь вам!

— Ты невозможная девочка! — пожала плечами госпожа Бранд и длинное лицо ее стало еще длиннее.

— Дедушка, миленький, золотенький, ненаглядный мой! Возьми меня сейчас же отсюда, возьми сейчас! Или я умру дедушка! — со страстным отчаянием вырвалось из груди Ины и она цеплялась дрожащими руками за руку деда.

— Южаночка! Дитя мое! — мог только произнести глубоко потрясенный этим порывом внучки генерал и так грустно, так печально взглянул в лицо последней, что и гнев и отчаяние Ины исчезли в тот же миг.

— Если тебе это будет так неприятно, — пробормотала она вся краснея от смущения, — то я… то я… я останусь здесь… Но только ради Бога, навещай меня почаще дедушка! — дрогнувшим голосом заключила она.

— Разумеется, дорогая моя! Разумеется! — силясь замаскировать собственное волнение, произнес дедушка, — а теперь дай мне еще раз перекрестить и поцеловать тебя, крошка!

Чуть побледневшая с широко раскрытыми черными глазами, Ина подставила дедушке свое милое личико. Потом сама горячо и порывисто прижалась алыми губками к его морщинистой щеке и подавив тяжелый вздох, долго смотрела вслед старику, пока его высокая еще стройная фигура не скрылась за дверью.

Лишь только эта дверь захлопнулась за дедушкой Ина живо обернулась к Эмилии Федоровне и произнесла тоном не допускающим возражений.

— Пожалуйста, ведите меня скорее в спальню, только как можно скорее, а то мне расхочется туда идти.

Услыша этот тон, это приказание, в первую минуту госпожа Бранд была так удивлена, что буквально не могла произнести ни слова от изумления. С минуту она стояла, истуканом, с полуоткрытым ртом и с вытаращенными глазами. И вдруг разразилась, как буря.