Вадим Ярмолинец: Макумба

Через неделю непрекращающегося дождя Шурик вышел на улицу за газетой. На страницах, где рекламировались экстрасенсы, народные целители и гадалки, он нашел алтайскую шаманку бабу Настю и созвонился с ней. Он, как говорится, решил вышибать клин клином. Бразильский ( алтайским.

За день до встречи он испытал еще одно потрясение. Стоя под душем, он обнаружил на левом плече зеленовато-серое пятно, какие были на трупе бездомного, пролежавшего с неделю под настилом набережной на Трокадеро. От ужаса Шурик сел на край ванны. На следующее утро, только открыв глаза, он увидел двух тараканов, деловито разгуливавших по разросшемуся пятну на плече, так, словно они прикидывали размеры новой жилплощади.

Шаманка, поводив вокруг него руками, сказала:

( Заколдовала тебя, милай, подружка твоя, да крепко-то ка-ак. Давно я такой любови не видала. Тут травы нужны особые, а лучше даже и кровь пустить.

( Кому? ( испугался Шурик.

( Ну, може петушку молодому, чи даже поросеночку. Потому как у поросеночка уже и душа вроде есть, так оно и посильнее буде.

( А с пятнами что делать?

( Я ж и говорю, с пятнами это поросеночек нужен. Ты, милай, как бы ужо умер. Вокруг живого человека всегда такая упругая жисть еся. Ты ее руками тудою, а она тебя от себя как бы это отталкивает. А я вокруг тебя руками вожу, а там пусто. ( Баба Настя покачала головой. ( Ты знаешь чего, милай, смерть, она холодная, так ты свои пятнышки попробуй кипяточком обдать.

( Какие пятнышки, ( простонал Шурик. ( Ты посмотри, у меня все плечо зеленое!

( Так я ж и говорю, что случай тяжелый. Вот я тебя и успокаиваю со всей своей деликатностью. А то, что оно у тебя аж под мышку залезло, так это я вижу.

Оставив бабе Насте 200 долларов на поросенка и травы, Шурик поплелся домой. Там по-прежнему лил дождь. Стащив с себя промокшую одежду, он сразу забрался под душ, медленно доведя воду до такой температуры, что едва выдерживал ее. Через час, он задыхаясь, выбрался из ванной и пошел к зеркалу. Пятно побледнело.

Через неделю позвонила баба Настя, сообщить, что травы прибыли.

( А что, пятнышки-то сошли от кипяточку? ( как будто вспомнила она.

( Уменьшились.

( Ну я ж тебе и говору ( смерть, она от горячего отступается. Она холод любить.

В назначенный час Шурик позвонил в дверь бабы Насти, но ему никто не ответил. Потом в полутемном коридоре появилась, сухая как вобла женщина и доложила:

( Гражданин, вы если к бабе Насте, так ее сегодня арестовали.

( А за что? ( опешил Шурик.

( Не могу знать. У нее ж, знаете, ни "грин-карты", ни пермита. А тут утром я иду за фудстемпами и встречаю этого, как его ( маршала. Он мне: гражданка, баба Настя здесь живет? А я ему - так точно!

( Какой еще маршал?

( Та обыкновенный. В фуражке и с орденом. И по-русски может. Вацеком звать.

Сгоряча Шурик чуть было не вернулся на родину. Затем прикинул, что от Рио-де-Жанейро до Брайтон-Бич ненамного дальше, чем от Рио-де-Жанейро до Одессы. А все эти Вацики, обезглавленные гуси, директора кладбищ и прочая чертовщина Сандры Майбиды не знали никаких пределов, как, видно, не знала никаких пределов ее любовь. Что до алтайской бабки с Брайтон-Бич, то она явно уступала бразильскому макумбейро. Шурику тоже нужен был макумбейро. Но его колдун должен был поднять тех всесильных духов, которые, по рассказам, обитали в самых темных морских пучинах, в самых вязких болотных топях, в самых глубоких нефтяных скважинах и от которых никому не было никакого спаса.

Когда, собрав чемодан, Шурик, с больной головой и обваренной кожей, зашел проститься с родителями, отец вдруг дрогнувшим голосом сказал:

( Сынок, маме так плохо, я не знаю... У меня сахар скачет, как сумасшедший... Может, ты останешься?

( Папа, послушай меня ( отрезал Шурик. ( Когда я уеду, вы оживете.

В Рио он бросился на базары, каждую неделю перемещавшиеся из одного района города в другой. Ему повезло в Капакабане ( старый индеец, увидев его у входа в палатку, печально закивал головой, показывая, что помнит его и, усадив за стол, снова бросил камни. Поглядев на них, он повторил диагноз: макумба, муйто макумба.

( Папай, ( спросил Шурик, ( ты возьмешься за это дело?

Индеец покачал головой:

( Тот макумбейро из Бахии. Сильнее тамошних колдунов нет.

( Что же мне делать, папай? Она же меня доконает.

( Езжай в Бахию.

Не стану описывать в деталях дальнейшие странствия истерзанного Пастернака, его метания по сельским базарам южной провинции. Переходим сразу к моменту, когда он направляется к старцу, чье имя я даже не берусь воспроизвести. Сперва путешественник задыхается в раскаленном вагоне грязной электрички, затем истекает потом в забитом крестьянами и назойливыми мухами автобусе, плывет по сумрачным протокам Амазонки. Наконец нос лодки с шорохом выезжает на песок и стоптанный ботинок швейцарской фирмы "Бали" ступает на дикий берег.