Салам Кадыр-заде - Зимняя ночь

Мансуре сделалось скучно.

- Не знаю, - вздохнула она, - я не гонюсь за нарядами... Люблю одеваться просто.

- Ах, не валяй дурака. Одеваться просто!.. - Дилефруз захлопнула шкаф и принялась вертеться перед зеркалом. - Человека узнают по одежде! Если у красоты десять признаков, то девять из них - одежда. Знаешь об этом?

- Слышала. Только мама, отправляя меня в Баку, говорила иначе. "По одежде встречают, по уму провожают".

- Э, брось ты! Что за вздор! Пусть у меня в голове будут собраны все науки мира, - какая польза? Клянусь своей дорогой жизнью, если ты плохо одета и карман пуст, кому ты нужна со своим умом? Не надо ходить далеко за примером, возьмем меня. Я училась четыре года, вернее шесть, но дошла только до четвертого класса. А если бы и вовсе не училась, было бы еще лучше. Плевала я на школу. Пение и дисциплина были "отлично", а по другим предметам больше тройка не получала. Ну, и ты думаешь, меня никто не уважает, никто не считается со мной?.. Дескать, у нее нет образования?.. Ошибаешься. Соседи, знакомые молятся на меня. А ты: "Наука!.." - Дилефруз шумно вздохнула и презрительно скривила губы.

Боясь, что разговор может затянуться, девушка решила не спорить.

Они вернулись в гостиную. Мансуру опять ждал сюрприз: все ее вещи грудой валялись посреди комнаты. Со двора доносились оживленные крики Мамеда. Девушка выглянула в окно и обомлела: мальчик бегал вокруг бассейна, волоча за собой на веревке ее чемодан.

... За обедом Мансура сказала дяде, что приехала в Баку учиться.

Дилефруз просияла:

- Добро пожаловать, чувствуй себя как в родном доме. Ты, конечно, у нас останешься, да?

Рахман не верил своим ушам.

Мансура молчала. Уезжая из деревни, она говорила: "Буду жить у Адиля". Мать советовала то же. Но в эту минуту она почему-то растерялась, не знала, что отвечать. Адиля в Баку не было. Дилефруз-ханум показалась ей женщиной деспотичной и несправедливой. Но больше всего девушку пугал Мамед.

- Я буду жить в общежитии, - смущенно ответила Мансура, накручивая на палец конец косы.

- Нет, шутки в сторону! - Дилефруз покачала головой. - А что скажут родные в деревне? Ты ведь нам не чужая! - Ты - племянница Рахмана, значит, моя родная дочь. Нечего тебе делать в общежитии. Будешь жить у нас.

- Дилефруз-ханум права. Ты должна остаться здесь, - поддержал Рахман жену. - Что, у тебя в Баку родных нет? Мы ведь еще не умерли...

Мансура не нашла, что возразить, и промолчала.

После обеда Мансура хотела прилечь отдохнуть. Из соседней комнаты раздался голос Дилефруз: - Мансура, доченька, я очень занята... Если не трудно, вымой посуду и поставь самовар.

Так началась жизнь Мансуры на новом месте.

В воскресные дни Адиль и Борис ходили в кино, театр, музеи, Третьяковскую галерею. А в солнечную, теплую погоду посещали парки. Часто к ним присоединялась Наташа. Как правило, в руках у нее была книга, которую она принималась читать при всяком удобном случае - в трамвае, троллейбусе и даже на эскалаторе метро.

Адиль и Борис любили пошутить, посмеяться. Иногда все трое затевали спор. Однако это не вредило их дружбе, а наоборот, она становилась крепче и прочнее.

Наташа обычно говорила тихо и вежливо. В ее голосе всегда чувствовалось уважение к собеседнику. Но когда на девушку нападал смех, успокоить ее было невозможно. А смеяться она могла по всякому поводу да так, что даже слезы брызгали из глаз.

Наташа была моложе Бориса всего лишь на год. Но когда они шли рядом, девушка казалась совсем ребенком. Даже на высоких каблуках она едва доставала до плеча Бориса. В противоположность ему Наташа всегда одевалась чисто и аккуратно. В ней было столько простоты, искренности, задушевности, что не симпатизировать ей после первого же знакомства было невозможно. Наблюдая отношения Бориса и Наташи, видя, как они обмениваются многозначительными взглядами, полными любви и нежности, Адиль вспоминал Джейран. Как он завидовал этим влюбленным!

Взякий раз, придя в общежитие, Наташа просила Адиля играть на таре. В комнату собирались не только студенты, живущие по соседству, но и работники общежития.

В первое время Адиль скучал по Баку, тосковал, но потом освоился, стал веселым, остроумным и при случае не прочь был даже пошутить с девушками.

Адиля любили на факультете за сметливость и живой ум. Москва, учеба в университете открыли ему на многое глаза.

Лекции по юриспруденции, читаемые известными профессорами, книги по правовым вопросам пробудили в нем большую любовь к избранной специальности. Адиль ясно представлял, кем он будет в недалеком будущем и что потребует от него профессия юриста. Найти преступника, отличить правду от лжи, виновного от невиновного - словом, справедливо защищать права человека!... Да, ему будет поручено это ответственное дело. Он будет стоять на страже священных советских законов. Для этого прежде всего сам юрист, его сердце, совесть, кровь, текущая в жилах, должны быть чистыми. Требуются глубокие знания, а для этого надо читать, читать и читать, не считаясь со временем, урывая часы у сна.