Сергей Каледин - Ку-ку

- Ленинские горы.

Недавно оттаявший пляж был пуст: горько дымились кучи прошлогоднего мусора, облезлые скамейки пустовали, земля смачно пружинила под ногами.

Рост вел Юрку к своему любимому месту, к церкви. Там он загорал в выходные и в свободные - по донорской справке - дни. Кровь он сдавал с незапамятных времен. Не столько из-за денег, хотя из-за них тоже, как из-за этих двух свободных дней.

Склон подсыхал кверху. Ростислав Михайлович повесил полевую сумку на сучок и разодрал по швам вынутый из кармана "Крокодил".

- Там дальше - хуже... Ходят. Здесь в самый девке раз, сверху церковь, снизу река.

Круглый стадион за рекой кричал песни, сюда они долетали притишенные расстоянием и вкусным дымом, вырастающим из мусорных куч.

Юрка открыл бутылку о бутылку, пробка у косо метнулась в сторону.

- Юрка, Юрка... - вздохнул Рост, - уведут у нас Виточку. Выйдет твоя жена снова замуж, и Виталия туда же перекинется. Соединился бы ты с ней... со своей Лидой наново. Жен менять - только время терять.

- Вы Лиду не знаете... - робко возразил Юрка.

- Да не все ли равно! - фыркнул Ростислав Михайлович. - Теща зато какая!.. Живи не хочу, только радуйся.

Юрка подал ему открытую бутылку и стал обдирать вяленого леща, Рост засунул горлышко в рот как-то сбоку, не разжимая губ.

- Свежее. Сколько сортов пива, как думаешь?

- Черт его знает, - Юрка пожал плечами. - Десять, двенадцать...

- А четыреста не хочешь? Я в Венгрии даже вишневое пил.

- Во время войны?

- После. Пока в госпитале лежал... "И нальют вина и без чувства вины..."

- Чего нальют, кто? - не понял Юрка.

Ростислав Михайлович прикрыл глаза и уронил голову на грудь. Укололся о застежку молнии, открыл глаза, и позевывая, посмотрел вниз на набережную. Внизу на пустой набережной катался на роликовых коньках седой костлявый старик, голый по пояс. Он раскатывался, поворачивался, ехал задом, забавно семеня, чуть разведя руки в сторону, а ладони держа параллельно асфальту.

Ростислав Михайлович поглядел на старика и недовольно поморщился.

- Хреновый старикан. Коке-е-етливый...

- Чего он вам дался?

- Да так... Собою любуется дедушка... Я здесь тоже катался до войны. Только на лошадях. От Осоавиахима. А еще раньше в манеже Гвоздевых в Гранатном переулке. Это мне лет было... восемь, девять, десять. Два рубля в час. Даже помню, как лошадей звали. Лимон, Мавра... Мозоли от уздечки были между пальцами. До сих пор мимо пройти не могу. Подойду - нюхаю. И при нэпе лошади были. Мать санаторий в Черемушках арендовала. Чахоточных лечила. Там конюшня была. У меня пони свой персональный был. Плюмик. Матушка у меня все-таки была удивительная. Сколько раз лошадь сама по себе приходит, я сам по себе, разбитый весь чуть не до смерти. Не боялась мать отпускать одного. Да и случись что - тоже, наверное, долго бы не переживала. Не любила она это занятие. И машины сама водила. И оборудование в санатории рентгенологическое устанавливала, отлаживала. Я помню, учился в пятой группе...

- Классе, - поправил Роста Юрка.

- Не было классов, представь себе. Группы и учителя назывались не по имени-отчеству, а дяди, тети. Директор школы, помню, тетя Наташа. Было тете Наташе тогда что-то лет семнадцать, по-моему. Да, так вот учился в пятой группе и, помню, сочинение писал. "У одного моего знакомого есть пони Плюмик".

- А почему "у знакомого"?

- А не популярно было достатком хвастаться. Не приветствовалось.

- Вы военное лучше что-нибудь расскажите... Геройское.

- Так ведь что называть геройским. Геройское - не всегда героическое.

- Пойдете в этом году на Девятое мая? - нетерпеливо перебил его Юрка, надеясь все-таки добраться до настоящего героизма.

- Пойду? Побегу! Генерал Крылов должен приехать. Он мне пристрелку обещал...

- Это как?

- Это прыжок такой перед соревнованиями на неуправляемом куполе. Неспортивный прыжок. Никак все Крылова за жабры взять не мог. А тут пообещал с дуру... Теперь-то я его достану. Не помер бы только. В августе чемпионат дружественных армий по парашютному спорту. Вот я тут и... Красиво я Крылова купил. Что же это получается, говорю, Иван Поликарпович, как соревнования недружественных армий - я участвую, а как дружественных - так старый.

- Так вы же действительно старый, - засмеялся Юрка.

- Моя матушка умная женщина была и без предрассудков. Считала, что старость вообще не должна иметь место. Надо, говорит, до семидесяти работать, потом пару-тройку лет - переходной период и - на небеса. Я с ней, в сущности, согласен... Пенсия - не дело. Кстати, о пенсии. Опять ведь в командировку засылают. Послать бы их, да не больно в другое место возьмут возраст пенсионный... А одно такое месть есть, у-у!.. - Ростислав Михайлович даже прикрыл глаза от удовольствия. - КБ. В полуподвале. Рыбного хозяйства. Я сдуру зашел, так, обнюхаться... И чем же они занимаются, как ты думаешь? Сверхмалые подводные лодки. Сети проверять, дно смотреть. Разработки открытые. Ни тебе секретности, ничего... Да, а в чем главное-то? Конструктор - он же испытатель: начертил и - милости просим - опробуйте. Плохо сделал второго раза уже не представится. КБ это, не поверишь, снится мне иной раз. И взяли бы, с радостью взяли, да уж больно мало платят. Третьей категории КБ. Если бы один, я бы пошел. А девки? Им еще два курса...