Василий Катанян - Лоскутное одеяло

17 сентября. Комитет по кинематографии просмотрел материал, съемки не понравились, особенно актеры, сказали хорошее только об операторе. Остановили строительство декораций в павильоне, группа в трауре. Ходят слухи, что Кулешова снимут с картины. Но зарплату заплатили.

Вчера в Москву впервые после войны прилетели Арагон с Эльзой Триоле. [В газете было напечатано - "с супругой", будто у нее нет своего литературного имени. Они обижены. Еще бы! Она во Франции сейчас самая популярная писательница, получила Гонкуровскую премию, цитата из ее романа стоит девизом на билете французской компартии - а у нас "супруга".] Очень они красивые, знаменитые. Всю войну провели в Сопротивлении, издавали журнал в подполье, рассказывают много интересного. Сегодня во Франции жизнь очень тяжелая.

19 сентября. Были в гостях Катя Абрамова, Сильва Горовиц, Шихматов и Борис Барнет. Барнету понравились мои рисунки, и один он взял с собой. Он сказал, что "Волки и овцы" закрыли и закроют "Инженера Сергеева". Последнее для меня очень печально, я еще две недели мог бы поработать.

"На тонком льду" с Соней Хени. Виртуозка. Танцуют на коньках "Половецкие пляски" в кокошниках.

Петров экранизировал "Без вины виноватые" с Тарасовой. Она всюду одинакова. Понравился молодой дебютант Дружников. Но вообще мелодрама - дело беспроигрышное, особенно если хорошие актеры.

1 октября. "Инженера Сергеева" закрыли. Начались занятия в институте, и нам по режиссуре дали задание разработать "Душечку". Козинцев очень любит Чехова. Хохлова сказала, что на актерский факультет в этом году приняли очень талантливую девочку, "но лицом она очень похожа на задницу". Вот так так!

7 октября. По актерскому мастерству у нас новый педагог Владимир Белокуров. Он известен по фильму "Валерий Чкалов", но я видел его во МХАТе Чичиковым, он очень обаятельный. Мы беседовали часа два, было интересно. Долго обсуждали, что играть - отрывки или пьесу? Я в числе тех, кто за отрывки, тогда можно будет выбрать что-то по душе. А в пьесе дадут какую-нибудь бузовую роль...

10 октября. В Доме кино показывали "Касабланку" с Ингрид Бергман и Хамфри Богартом. Оба замечательные. Потрясающая сцена, когда поют "Марсельезу". Бергман - шведская актриса, это ее первая роль в Голливуде. До этого мы видели ее в "Газовом свете", но тот фильм снят позднее.

1 ноября. Чеховскую "Душечку" надо разбить на сцены, нарисовать декорации, костюмы, реквизит и т.д. Нужно изучить 90-е годы прошлого века. Рылся в "Ниве", кое-что нашел, рисовал.

Впервые слушал Андроникова на сцене, а до этого только у папы дома. Хохотал феерически. Эльза Триоле спросила Арагона: "Ты понимаешь, насколько это гениально?"

23 декабря. Мама уехала 7 декабря на два месяца на гастроли в Крым и прислала всего лишь одну телеграмму.

В Клубе писателей Михаил Светлов читал свою новую пьесу "Бранденбургские ворота", в прозе. Все пронизано теплым юмором, есть сильные драматические места. Мне пьеса понравилась.

Приехал Козинцев, всех без исключения ругает за "Душечку". Крах, все дрожат.

По актерскому мастерству ставим ужасно бездарную пьесу Федина "Испытание чувств" - героическая трагедия. У меня роль конферансье - бред собачий.

Наконец-то показали картину Козинцева и Трауберга "Простые люди" ("Буря"). Премьера в Доме кино прошла с большим успехом. Фильм об эвакуации авиационного завода в Ташкент, очень мне знакомая ситуация, но все не так. Блестяще снято Москвиным, многие кадры неуловимо напоминают и "Максима" и "Одну". Это последняя картина, которую Козинцев и Трауберг делали вдвоем.

1946

Довоенные театральные впечатления, которые еще не успели выветриться из памяти, хочу занести в дневник, а то чем дальше, тем они все тускнеют, тускнеют...

Я помню чудные мгновенья... Спектакли, как им и положено, уходят в небытие, оставляя после себя лишь горстку фотографий, противоречивые рецензии и сомнительные легенды. И только отдельные сцены или выдающиеся лицедеи продолжают отражать свет рампы в памяти театралов, которых с годами становится все меньше и меньше. А вот фильмам ничего не делается - уже сто лет они покоятся в несгораемых хранилищах и в любую минуту их можно просмотреть, чтобы лишний раз убедиться, как меняется художественная правда. Модные течения уносят в океан забвения тысячи километров целлулоидных страстей и сюжетов, лишь одинокие вершины настоящих произведений возвышаются среди потока новаций, исканий и авангарда, который вскоре неизбежно становится арьергардом. И все же, все же...