Борис Казанов - Полынья

Пора готовиться к прыжку.

Перед тем как завинтить циферблаты, обжег напоследок фосфором кабину, словно хотел убедиться, что ничего не забыл. Внезапно почувствовал, что не один. Повернул голову и остолбенел: рядом с ним сидела девушка, неестественно большая, в цветастой юбке. Она смотрела прямо на него. Ошеломленный, протянул к ней руку, но ничего не обнаружил. Возможно, какая-то галлюцинация глубины. Отражение девушки раскачалось в блестящем мраке. Теперь она сидела слева от него. Направление ее взгляда не изменилось: она смотрела, ничего не видя, как слепая. Он видел девушку до мельчайших черточек, и его, знающего, что у видений глубины знакомые лица, сейчас удивляло, что он девушки не знал. Он не имел о ней никакого воспоминания.

Внезапно он почувствовал волнение: почему он ее не знал? Где она находится, в пароходе?

Течение начало поворачиваться по плоскости, как самолет, кренящийся на крыло. Подводная река изгибалась волнами, которые прокатывались как вздохи, а с выдохами река опадала, и он видел, как внизу стремительно проносится дно. Теперь вода не воспринималась как нечто целое. В ней проступили струи, отскакивавшие рикошетом; начали сдвигаться пласты, смещая отражение: отделялась верхняя часть тела или отлетала рука. Вода разделялась так быстро, что он еле успевал проскакивать отлетающие пласты. Потом она стала распадаться на водовороты, и притяжение ослабло. Внезапно в воде с ослепительной вспышкой света пронесся удар. Вихрь вылетел из-под ног, oн оказался на свободе. Прямо перед ним с мощнейшим толчком выплеснулась водяная гора. Она бы неминуемо опрокинула его, если б течение не поддержало сзади. Вода тут же начала поднимать, обтекая невидимую преграду, вставая, как водопад. Понимая, что вода вынесет его сама, подчиняясь ей, глянул вниз, и свет корабля, ясно обозначившегося на дне, привел его в чувство.

Нажав на травящий клапан, как на гашетку, он выпустил длиннющую струю пузырей, почти весь запас, и бросился с водной кручи, прорываясь через ее заслон. Неизвестно, прорвался б он или нет, если б ему не помог второй удар, грянувший из-за спины. Кручу срезало, как ножом, вода всосала со свистом. Он упал в раскачивание каких-то волн, смутно понимая, что если не задержится здесь, то ему конец. Однако автомат в нем сработал мгновенно: он поймал воздух и каким-то чудовищным маневрированием во всплесках притормозил. Давление воды, пенившейся вокруг фланца рубахи, ослабло. Он проскочил под пласт и, слыша, как наполняется костюм, сообразив, что пронесло, отчего-то остался цел, остановил скольжение совсем.

11

"Шторм" лежал под ним.

Пароход был деревянный, с ледовыми укреплениями, с корпусом из сосны, не дающей химического соединения с водой. А по этой обшивке шла металлическая, из нержавеющей стали. Красивы были поручни из сплава меди и латуни, медью обиты трапы. Хороша была и рубка с выпуклой грудью, от борта до борта, в просветах толстых, отливавших серебром стекол. Но лучше всего были мачты: сосновые стволы, набранные из слоев, отполированных, на клею. Такой ствол не гниет в воде, только темнеет, становясь крепче. Ясно проступала палуба в разлиновке узких, прошпаклеванных варом и привинченных медью досок. Все на палубе лежит на месте: и то, что закреплено, н то, что набросано. Даже женское платье, окрутившее проволоку на корме. Как будто не в воде висит - удивительное дело - не шелохнется. Эта нижняя вода с погасшим электричеством светила хуже, чем на отмели, и казались непонятными увеличение и желтый свет, окружавший корабль. Впрочем, не было смысла ломать голову над тем, что уже не представляло загадки.

Пароход под ним. Точнее рассчитать приземления невозможно.

Сейчас он спустится.

В этот момент раздался голос водолаза на телефоне.

- Жора, - сказал Ковшеваров полувопросительно.

- Нет, - ответил Суденко.

Это был код, шифровка по-узбекски: если есть пароход, значит, "нет".

- Добро, - произнес Ковшеваров, и в телефоне стало слышно, как он с облегчением вздохнул. - Ну, Жорка! - признался он. - Ты так спускался, что я чуть не описался.

- Юрка сухой?

Тут встрял Ильин.

- Жора, если "нет", если "нет"... век буду... сволочь буду... - понес он тарабарщину.

- Отступи на шаг... Гриша!

- Слушаю.

- Сейчас я продиктую. Бери карандаш.

- Ты на "нет"?

- Сейчас я сяду на "нет" - н начнем.

- Понял, хорошо.

Старшина стравил воздух для прямолинейного спуска. Видя, что приближаются мачты, расставил ноги, чтоб принять удар палубы. Видел дерюжку, как будто сухую, прямо на половичок... и каким-то образом промахнулся.