Виктор Кин: Записные книжки (-)

Каша из чумизы, картофель без соли, какой-то едкий соус или суп, длинные шкурки не то огурцов, не то картофеля и еще целый ряд медных чашек с совершенно загадочным содержимым. Едят все это сразу.

Утром я пришел в Кондратеевку, никого там не нашел.

Я сделал 180 верст.

ЗАПИСИ 1925-1930 ГОДОВ

Я размахнулся и вонзил остроту в его рыхлое тело.

Я взвешиваю остроту, пробую ее лезвие о ноготь.

Она улыбнулась, как реклама зубной пасты.

Драка: человек с корнем вырывает галстук.

Томность: качаясь, как цветок на невидимом стебле, я сказал...

Телефонная трубка ругалась, как сапожник. Она почти жестикулировала.

Кровь становится горячей. Чувствую, как мой жилет начинает дымиться.

Лицо, похожее на сжатый кулак.

Моя правая рука, посиневшая и страшная, как голый пьяница.

Щелк! Это я выключил свое правое ухо и начинаю слушать левым.

Вмешался вечер.

Зубные врачи бледнеют, когда я улыбаюсь.

Волосы отказались расти на его голове.

События, от которых лысый может поседеть.

Мертвецки трезв - трезв, как стелька.

Это не аэроплан, а тачка.

О бутылке, надетой на палец.

Сказала она тем неестественным тоном, каким телефонная барышня говорит: позвонила!

Мы были чем-то вроде кроликов: нам прививали науку, как новую, еще не известную болезнь, и следили за нашими конвульсиями.

Я гудел от напряжения, как телеграфный столб. (Он работал как машина и даже немного гудел.)

Врачи резали его кусок за куском, как колбасу.

Желчная секта критиков.

Ученый - исчадие анекдота.

Мигрень тихо пожирала половину головы.

Глядя на него, вы думаете: вот человек, с которым я не хотел бы жить в одной комнате...

Я надеюсь, что преждевременная смерть похитит его из наших рядов.

Скрип его ботинок доносился до звезд. Это был вызов небесам.

Политфанты с поцелуями... имели шумный успех.

Будем жаловаться Луначарскому.

Я предлагаю дачным массам протестовать.

Вы знаете, как растет хлеб?

Правда земли.

Не хорошо или плохо, а правильно или неправильно.

Человек неряшливый и... как продавленный диван.

Смеющийся комод (инвентарь).

Постепенно нагонять возбуждение.

Если я женюсь, и если у меня будет сын, и если он скажет, что Маяковский - глуп, я его разложу и высеку.

Выражения фельетониста:

Сейте разумное, доброе, вечное.

Докладчик в простых и понятных выражениях...

Год спустя - как бывает в кино.

Рассказы своими словами.

Здания из стекла и алюминия.

Сделал гнусное предложение честной женщине.

Надо бить канделябром.

Это не еда для мужчин.

Два конца - два кольца, посередине гвоздик.

Книга пачкает пальцы.

После этой книги у меня вкус сена во рту.

Ах, попалась, птичка, стой...

Он имеет право сказать, что ему не повезло в жизни.

Я его знал вот таким...

Было такое ощущение, точно царапают ногтем по стеклу (при чтении книги).

Прыгает как коза - корова бедняка.

Свинья - крестьянская копилка.

Сам себе агроном, сейте корнеплоды.

Девичьи мечты.

Все вместе смешать и принимать через час по столовой ложке.

У него манеры фининспектора.

Он хотел бы, чтобы ему прислали деньги на дом в конверте, опрысканном одеколоном.

К фельетонисту приходят и предлагают: напиши фельетон. Предлагают мелочные факты.

Тип провинциального объявления - журнал кривой улыбки и дьявольского хохота (Дуболом).

Остановись, безумный! Ты позабыл, что существуют гильзы Катыка!

В пивных цена пива поднимается, как температура чахоточного по вечерам.

Давайте агитировать честно.

Это не игра.

Под ногами становится горячо.

...- Что ты уклонист, невежда и что твоя тетка с штабс-капитаном убежала.

- Верите ли вы в роковую любовь?

Он был битком набит угрызениями совести.

Он так смутился, что у него развязались завязки на ботинках.

- Бросьте играть в папу и маму.

Рано или поздно каждый находит свою агитпропшу.

Такая здоровая, что если дашь ей рубль, потом и не отымешь...

Собака проглотила серебряный рубль...

Когда я кончу роман, я куплю шляпу и надену ее на затылок (звенеть полтинниками в карманах).

У рыб собачья жизнь. Они влачат жалкое существование.

(Теперь допускаются такие выражения... В неприятных фельетонах. Там царит свобода речи.)

Горсть запятых.

Вегетарианская газета.

У этой передовой детская логика. Пятью пять - двадцать пять. Шестью шесть - тридцать шесть...

Это не фельетон, а жеваная бумага.

Пожевал-пожевал и бросил.