Сьюзен Сонтаг - Сознание, прикованное к плоти. Дневники и записные книжки 1964–1980

© The Estate of Susan Sontag, 2012

© М. Дадян, Д. Можаров, перевод, 2014

© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2014

© Фонд развития и поддержки искусства «АЙРИС»/IRIS Art Foundation, 2014

В начале 1990-х годов моя мать иногда предавалась мыслям о написании автобиографии. Меня это удивляло, так как я знал ее как человека, совершенно несклонного рассказывать о себе напрямую. «Писать преимущественно о себе, – сказала она однажды интервьюеру из “Бостон ревью”, – кажется мне окольным путем к темам, которые меня действительно интересуют… Мои собственные вкусы, удачи и невзгоды никогда не представлялись мне образцовыми».

Эти слова моя мать сказала в 1975 году, еще не завершив предписанный ей в клинике необычайно жестокий курс химиотерапии – врачи пытались излечить (впрочем, без особых надежд на длительную ремиссию и тем более выздоровление, как сказал мне один доктор) метастазировавший рак груди, который диагностировали у нее в предыдущем году (то было время, когда родственникам больных рассказывали больше, чем самим пациентам). Вновь обретя способность писать, она принялась за сочинение эссе для «Нью-Йорк ревью оф букс», которые впоследствии были объединены в книгу «О фотографии». Примечательно, что с точки зрения «автобиографии» моя мать полностью отсутствует в этих эссе и даже едва появляется в «Болезни как метафоре» – сочинении, которое вообще не появилось бы на свет, если бы не опыт стигматизации, сопутствовавший онкологическому диагнозу в те годы (а сегодня, в смягченной форме, продолжающий существовать в виде самостигматизации).

Наверное, лишь в четырех случаях прозу Сьюзен Сонтаг можно назвать непосредственно автобиографичной. Первый – это небольшая повесть «План путешествия в Китай», опубликованная в 1973 году, незадолго до ее поездки в эту страну. Во многом повесть эта – размышление о детстве и об отце, коммивояжере, который провел бóльшую часть своей сознательной и печально короткой жизни в Китае и умер, когда моей матери было четыре года (она никогда не сопровождала родителей в британскую концессию в городе Тяньцзинь, а оставалась в Нью-Йорке и Нью-Джерси на попечении родственников и няни). Второй случай – это рассказ «Поездка без гида», вышедший в 1977 году в журнале «Нью-Йоркер». Автобиографичным, в известном смысле, можно назвать рассказ «Паломничество», опубликованный в 1987 году, также в «Нью-Йоркере». Это воспоминание о посещении Томаса Манна, которого моя мать, еще совсем юная, посетила в Лос-Анджелесе в 1947-м. (Манн жил изгнанником в городке Пасифик-палисейдс.) Однако «Паломничество» – это, в первую очередь, упражнение в восхищении писателем, которого моя мать в ту пору ставила выше всех; примечательно, что автопортрет здесь служит лишь фоном. То была встреча, писала она, «смущенного, пылкого, опьяненного литературой ребенка и бога в изгнании». Наконец, следует отметить автобиографические пассажи в конце третьего романа моей матери – «Любитель вулканов», опубликованного в 1992 году (тут она с невиданной для ее опубликованных при жизни вещей и даже интервью прямотой говорит об участи женщины), а также мимолетные детские воспоминания в ее последнем романе – «В Америке» (2000).

«Моя жизнь – это мой капитал, капитал моего воображения», – сказала она тому же журналисту из «Бостон ревью», прибавив, что любит его «колонизировать». В устах моей матери это довольно необычная фраза, учитывая ее полную незаинтересованность в деньгах и отсутствие финансовых метафор в ее повседневной речи. Тем не менее эти слова представляются мне вполне точным описанием ее как писателя. Потому, кстати, меня и удивляло ее намерение писать автобиографию, что, если продолжать капиталистические аналогии, означало бы жить не с процентов, а тратить основной капитал – верх неблагоразумия, если помнить, что он служит материалом для романов, рассказов и эссе.

В конце концов ничего из этой затеи не вышло. Моя мать написала «Любителя вулканов» и, таким образом, вернулась к романному творчеству, в чем и состояло ее сокровенное желание, даже когда она писала лучшие свои эссе. Успех книги вновь вернул ей уверенность, которой ей не хватало со времени публикации, в 1967 году, «Снаряжения смерти» и очень смешанных отзывов об этой книге, горько ее разочаровавших. А после «Любителя вулканов» началась длительная история взаимоотношений матери с Боснией и осажденным Сараево – что превратилось для нее практически во всепоглощающую страсть. Впоследствии она вернулась к художественной прозе и, насколько мне известно, никогда больше не заговаривала о мемуарах.