Идея зародилась у Трупцадавным-давно, когдаон только что получил подполковникаи возглавил Отдел глушения западных радиопередач. Работать было трудно: враги елозили по волнам, увеличивали мощности, беспредельно расширяли диапазоны, даже открывали новые станции; нашааппаратурато и дело ломалась, горела, техники и солдаты глушили не столько радиопередачи, сколько выдаваемый для промывки контактов метиловый спирт, -- словом, Трупец вертелся, как белкав колесе, -- толку, однако, выходило чуть: следовало менять что-то кардинально! -- и вот, мучительно мысля и ночью и днем, он таки выдумал, что, чем тратить миллионы киловатт и километры нервов намалоэффективное генерирование помех, лучше просто выловить всех, кто пакости смеет слушать, и нейтрализовать -- и тогдапускай брешут враги -- надрываются, словно голодные псы в выгоревшей, вымершей деревне!
Поначалу показавшаяся хоть сладкою, анесбыточною мечтою, мысль постепенно оброслаподробностями, и вот уже, вполне законченный, детально разработанный, лег в папочку красного ледеринаплан операции: внедрить наодну из подрывных антисоветских радиостанций, лучше всего на"Голос Америки", своего человека, который в определенный день и час передал бы в эфир специально подготовленное сообщение, ну, что-то вроде того, что через сорок минут Американачинает войну против СССР, но, желая оберечь сторонников демократии (не сторонники "Голос Америки", славаБогу, не слушают!), по секрету предупреждает их, чтобы они, завернувшись в белые простынки, вышли из домов и сгруппировались наоткрытых пространствах. Каково?! Сами, голубчики, как тараканы повыползете -спасаться, амы вас всех тут -- цап!
Начальству идея понравилась. Правда, кое-кто из молодых даранних косился опасливо: не слишком ли, дескать, многих придется тогою цап? не нарушим ли, дескать, сноваленинские нормы социалистической законности? -- но Трупец успокаивал: не обязательно, мол, так уж всех, и так уж сразу, и так уж именно цап, -- возьмем, мол, поканакарандашик, атам, в спокойной обстановочке, все и решим! -- и уже положено было натитульный лист из ледериновой папочки много разноцветных разрешительных виз, чуть ли не последней только, главной, и дожидались, уже и кандидатуру подыскивали для внедрения и предварительно остановились наодном писателе-полудиссиденте, который давненько уже намыливался наЗапад, -- как вдруг Трупец, сам, забил во все колоколаи прохождение папочки приостановил.
Приостановить затею, которой дан ход, -- все равно что задержать пулю, вылетающую из ствола, -- но тут резон был слишком уж значительным: неожиданно появилась возможность раз-навсегданамертво заткнуть все подрывные радиоглотки: в один прекрасный день -- из тех как раз, когдапапочкаходилапо начальству, -прорвался в кабинет Трупцанастырный молодой человек в джинсах, бороде и очках и долго что-то объяснял, размахивая руками, про сверхпроводимость, явление интерференции и когерентность радиоволн. Трупец, имевший в школе по физике двоек больше, нежели троек, не понял, конечно, ничего, однако нюхом волчьим учуял, что дело стоящее, и тут же, вызвав к подъезду черную свою "Волгу", поехал к парню в НИИ: в одно из тех, знаете, предприятий, что обнесены глухим забором с тоненькими проволочками поверху, анадверях никакой таблички, кроме как "Отдел кадров", никогдане висит, и только рядом, наврытых в землю деревянных ногах, голубеет щит ТРЕБУЮТСЯ с перечислением двух десятков профессий: от жестянщикадо зубного техника, -- по которым в жизни не догадаешься, чем же, в сущности, зазабором занимаются, -- поехал в НИИ и там собственными глазами и ушами убедился, что от включения бородатым очкариком затерявшегося в переплетении проводов, скоплении лампочек, стрелок и верньеров тумблерочкаи впрямь наглухо замолкал приемник ВЭФ-12, по которому шли, как обычно, последние известия и песни и танцы советских композиторов, исполняемые по заявкам радиослушателей.
Словом, Трупец оценил, и молодой бородач получил и квартиру, в очереди накоторую тщетно стоял уже несколько лет, и собственную лабораторию, и соответствующий оклад жалования, и необходимые дотации, и валюту, аспустя некоторое время произошли следующие события:
1) смолкли в советском эфире все вражеские, грязные голоса;
2) ложным опенком после грибного дождя, чуть ли не в одну ночь, вымахало нанабережной Яузы черно-серое здание;
3) голосасновазаголосили, но уже не своим голосом, апочти дословно повторяя то первую программу Всесоюзного Радио, то "Маяк";
Читать дальше