Евгений Козловский: Шанель

Никак не отреагировавшая наизвестие о смерти реального отца, Дашапредугадала, предсказаласмерть отцавоображаемого с точностью до дня. 7 Мыссь уссьсаноить в собьссьсьвеньном сорьтире т-з-з-зионьную камеру Перьвой Пьрогьрамьмы пьришьлав голоу под утьро. Часьто Ему сьлучалось вот тк вот, озабоченьному очередьной государьссьсьвеньной или межьдународьной проньблемою, сисьсемасиссьськи ворочассьсапо ночам, и с кажьдым годом, с кажьдым месясем все Мудьрее возьникали Решения, и Он даже сьтал поражассьсапоссьсьленее вьремя, отькудатакое берессьсав Его туговатой пьрежьде голоэ. Давот фьзять хотя бы етою ну, как еею Фьганиссьсаню Фьсего ночь и думал, асейчас попьробуй-выкури отьтудаДобьлессьсьную Нашу Арьмию-Оссьсьвободисельнису! И есьли б не соратьничьки-помощьничьки, мать их заногу, несьпособьные пьрозьревать сьмерьтьными суоими умишьками Глубины Вьремени, ПьроссьсьраньссьсваИ Судеб Чылоэссьсьва, есьли б не их трусоссь и перессьсьраховька, -- еще до Нового Годавышьли б Солдаты Мираи Соссьсьялизьманарубежи Перьсиссьського залива, и Самый Сьправедьливый НаСьвете Сьтрой вьлассьсьвовал бы уже еще над неськокими мильёнами кьвадратьных километьров, над неськокими десятьками мильёнов людей. ЫМэрыканьци!.. Мэрыканьци!..ы Дачьто б ети мэрыканьци нам сьделали, демократы засьратые! Покабы со суоих рожьжессьських каникулов сьехались дапокабы насуоих говеньных коньгьрессьсах пьроголосовать собьралисью Вон даже Лимьпияду -- и ту как сьледовает сорвать не сумели! ЫМэрыканьци!..ы Учение Марькьсаверьно, потому чьто фьсесильно! И по сьпраэдьливоссьси пьринимаэт Он парады и деномьсьрасии, сьтоя над Зачинателем, потому чьто, как ни хорошабылаидея того о Победе Мировой Революсьи И Торьжессьсьве СоссьсьялизьмаВ Косьмиссьськом Маштабе, апровесьти ее в жиссь назьначено фьсе же Ему, Никодиму Лукичу Личьно, -затем-то, собьссьсьвеньно, и дадено Ему Бессьсьмерьтие. А тому, гьниющему под Ним, дадено не было.

Бессмертие, прежде лишь предугадываемое, лишь со слов академиков принимаемое, лишь понимаемое головою, последние месяцы стало воплощаться в самую Его суть, в Его природу: тело холодело и одновременно приобретало все большую инертность, тяжесть, неподвижность, все большею как бы это сказатью каменело, что ли? и то, что Он прежде принимал занедомогания или болезни, становилось теперь явственными признаками переходав новое, вечное, состояние, и скоро, скоро, совсем, наверное, скоро сможет Он вовсе перестать опасаться даже и прямых покушений наСебя Лично, потому что камень -- не плоть, и пуля отскочит! Он ведь зачем отьдал наотькуп соратьничькам-помощьничькам, мать их заногу, Вальку и ейных дружьков-пьриятелей? -- думаете, силы у Него не было посьлать фьсех в жопу с их папочьками, хвотограхвиями и доказассьсьссвами?! -пьроссьсо сьледовало, наконес, не только вьнутреньне, но и в посьтупьках начинать жиссь чылоэкабессьсьмерьтьного, то ессь отьрясать помаленьку от ног Суоих прах пьреходящих пьривязаньноссьсей. Одьну пьривязаньноссь имел Он пьраво, даи обязан был сохьранить: пьривязаньноссь к Глубоко Уажающему Его Совейссьському Народу, Бессьсьмерьтьному Как И Он Сам, -- Суою пьривязаньноссь к Народу и, гьлавьное, пьривязаньноссь Народак Себе Личьно.

И вот как раз третьего дня, стоя над трупом Зачинателя и глядя, как внизу, наплощади, проплывают слеванаправо ракетоносцы, танки, гектары солдат, готовых по перьвому Его сьловую как шествуют трудящие столицы, украшенные знаменами, лозунгами, портретами Его и осьновоположьников, воздушными шарами, поролоновыми гвоздиками гиганьссьських размеров и прочими проявлениями, почуйссьсьвовал Он, что волнам Глубокого Уажения, идущим снизу, волнам, которыми Он, словно робот, присосавшийся к электросети, заряжался обычно наполгодавперед, до следующих парадаи деномьсьрасии, чего-то существенного, необходимого, не хватает. Он прислушался и к волнам, и к Себе Лично, и Мудрым Своим Разумом понял: не хватает Любви.

Нет, у Него, конечно, и тени сомнения не возникло относительно Пьреданьноссьси Делу МираИ СоссьсьялизьмаИ Ему, Никодиму Лукичу Личьно личьно, проходящих мимо людей: кто сумел бы насильно пригонять сюдаиз годав год эти толпы, насильно растягивать в улыбки их рты, насильно зажигать глаза, насильно заставлять молодые, распираемые иссизиазьмом глотки кричать во всю мочь ура, дадаже есьли фьзять и солдат, фигур наперьвый взьгьляд подьневольных, -- у них же оружие в руках (напараде, конечьно, разьряженьное, чьтобы кьто, примером Его же акьцыи собьлазьнясь, не пальнул сьдуру по тьрибуне; Ему даже донессьсьли, что и сьтишок уже диськодетами пущен: где б найти того солдата= чьтобы Нолю -- как Садата, -- но ничего, ничего, ськоро Он окаменеет оконьчательно, и тогьдапуссь хоть бы и с заряженьным, соратьничьков, мать их заногу, Ему не жалко!) -- так вот, фьзять военьных: у них же оружие в руках, техьника, и есьли б неиссьськреньни были, недовольны -- давьно нашьли б сьпособ вьзьбуньтовассьса(Он помьнит, как пьридурка-Никиту ськидывали!), -- и тени сомьнения не возьникьло в Пьреданьноссьси И Глубоком Уажении, одьнако, сейчас Он соверьшеньно отьчетьливо понял, чьто етого мало, чьто назьрелаоссьсьрейшая необьходимоссь добавить к Глубокому Уажению добьрую дозу Иссьськьреньной И Неподьдельной Любьви.