Феликс Кривин - Я угнал Машину Времени

А теперь пассажиров Юрека гонят пешком или возят в таких автобусах, в которых никуда живым не доедешь. А сам Юрек ходит пешком по горным лесам, избегая шоссейных дорог и предпочитая им бездорожье. И он, влюбленный в машины, уничтожает их, превращает в ненужный лом, потому что этого хочет война, враждебная его мирной профессии.

- Анна, - говорю я, - я вижу, как вы тоскуете по мирному времени. Хотите, я отвезу вас в мирное время?

- Отвезти можно в какое-то место.

- А я отвезу вас во время. В такое время, где вы не услышите ни одного выстрела. В будущее, за две тысячи лет. Там все иначе. Там люди долго живут и умирают только от старости. Там никто не пытается отобрать у человека жизнь...

- Рассказывайте, Янек. Мне так хорошо вас слушать.

- Там, куда я вас отвезу, никто не слышал разрыва бомб и не видел, как столб земли заслоняет от человека небо. В этом мире, Анна, человек может быть человеком, не рискуя заплатить за это дорогой ценой. На Нюрнбергском процессе...

- На каком процессе?

- Это из истории. Был когда-то такой процесс, - заметаю я следы будущего. Ее будущего, а моего прошлого... - Конечно, когда вокруг такое творится, трудно поверить в другую жизнь. Но если вы мне поверите, Анна, если вы мне поверите... Мы сядем в Машину Времени и помчимся сквозь времена, и нас не догонит самая быстрая пуля...

- А Вацека, наверно, уже догнала...

Она опять вспоминает о Вацеке, об этом несостоявшемся ученом, сначала предавшем свою математику, а потом предавшем отряд. За математику я его не виню, к математике я никогда не питал симпатий. Недаром профессор Посмыш сделал мне этот новогодний подарок - "Теорию множеств" с иронической надписью: "Янек, это как раз то, чего вам не хватало". Профессор Посмыш любит пошутить.

- Разве это справедливо, что одному достаются легкие времена, а другому такие, что и жить не захочется? Нет, Анна, человек не может быть свободным до тех пор, пока он обречен жить во времени, в котором родился.

- Времена не выбирают.

- Это правило тех времен, которые были тюрьмой для человека. Ну почему, почему вы должны гибнуть на войне, а другие потом наслаждаться мирным временем? Чтобы они вам сказали спасибо, которого вы все равно не услышите? Нет, Анна, человек должен сам выбирать себе время. Он должен иметь свободу жить во всех временах.

- Янек, вам бы надо было стать писателем. Вы умеете строить воздушные замки, в ваших воздушных замках хочется жить.

- Вы в них будете жить, если захотите.

- Я уже в них живу.

Как ее убедить? Что ей сказать, чтоб она поверила?

- Подождите, Янек. Вот кончится война - и тогда я поверю, всему поверю.

Сегодня уже четвертое. Отряду жить всего лишь пять дней.

6. ЧЕЛОВЕК, НЕ ЗНАВШИЙ МИРНОГО ВРЕМЕНИ

1419 год, Франция, замок Монтро, резиденция короля Карла VI Безумного, который сбежал сюда из Парижа, взятого, к сожалению, не восставшими крестьянами, а своими же феодалами, бургундцами, выступившими против Франции на стороне англичан... А крестьянской девушке Жанне д'Арк только еще семь лет, и ей рано спасать Францию...

В приемном зале замка какой-то высокий чин ожидал аудиенции. Он любезно, но с достоинством кивнул новому гостю и представился:

- Иоанн Бесстрашный. С кем имею честь?

- Посол из Испании, - назвался инспектор Шмит соответственно своему облачению. Он хотя и прибыл во Францию, но на всякий случай надел костюм невоюющей стороны. - Рад познакомиться с бесстрашным человеком. Вы что же, совсем не знаете страха?

Бургундец ответил не сразу. Он огляделся по сторонам, потрогал под плащом кольчугу...

- В настоящее время не могу утверждать безоговорочно, опасности подстерегают на каждом шагу. С одной стороны - англичане: я ведь против них воевал на стороне французов. С другой стороны - французы: я против них воевал на стороне англичан. Ну, и еще феодалы, против которых я воюю вместе с восставшими крестьянами, и восставшие крестьяне, против которых я тоже веду войну. - Вид у него был жалкий. - Вы знаете, я недавно взял Париж. Да, представьте себе, взял столицу, но это меня не обрадовало. И вот я приехал мириться, просить прощения. А меня не принимают, держат в приемной...

Ручной времяискатель показал присутствие инородного времени в коротком диапазоне. Инспектор внимательно посмотрел на герцога, но не обнаружил на его лице ничего, кроме смятения, понятного в сложившейся вокруг него обстановке.

- Почему-то мне сегодня целый день вспоминается Людовик Орлеанский. Все считают, что я его убил, хотя я не принимал в этом непосредственного участия. И вообще дело давнее, прошло двенадцать лет... Да... - вздохнул Иоанн. - Мне почти пятьдесят, пора на покой. Наработался я, навоевался. Он встал, словно собираясь немедленно идти на покой: - Я, пожалуй, не дождусь самого, пойду к дофину. Не хочется идти к дофину, но... - он грустно покачал головой. Очень уж ему не хотелось идти к дофину.