Вячеслав Курицын - 7 проз

- Нет, я не ошибся дверью, я привык не допускать ошибок такого рода. Я слышал о вас - и думаю, именно вы сможете это сделать. Вам ведь нужны деньги, а мне для моего фильма очень нужен настоящий реквием. Не откажитесь принять аванс и...

Пачку зеленых купюр Упокоев постарался положить как можно ближе к траурной фотографии.

2

Перед тем как отправиться на кладбище смотреть место для своей могилы, Упокоев приехал к Дымову. Траурная фотография по-прежнему стояла посреди стола. Но вокруг все переменилось. Денно и нощно трудясь над реквиемом, Дымов ухитрился навести идеальный порядок. Гармония, которой наполнили его душу скорбные ноты, требовала и гармонии вокруг. Запахи присмирели, иные исчезли вовсе. Было ясно, что Дымов все эти дни не пил.

- Прекрасно, что вы зашли, - Дымов вскочил от рояля. - Я нашел... Вчера я нашел основную тему, я нашел ее, поймал! Я не вставал сутки, я... Впрочем, к чему слова! Слушайте! Слушайте!

Упокоев впитывал гипнотически скорбную мелодию. Это был он, его реквием. Внутри у Упокоева все оборвалось. В том самом болезненном месте, где все агрессивнее брала свое смертельная опухоль, образовался космический вакуум, и теперь Упокоев летел сквозь звездные миры на волнах божественной музыки. Страшный суд, грозный Бог, карающий грешников, благоговейный ужас представших пред Ним - все это воплощалось в музыке и не могло более пугать Упокоева, реквием молил за Упокоева, и нельзя было отвергнуть эту молитву, исходящую из высших сфер. Он уходил в великое небытие, и небытие открывало ему свои объятия, превращаясь в вечную жизнь, пропуском в которую был отныне его Реквием.

- Вам нравится? - лихорадочно спросил Дымов, оторвав руки от клавиш.

Упокоев очнулся, обалдело повел головой.

- Гениально! - выдохнул он. - Вот это и есть мой реквием.

Это был, возможно, лучший день в его жизни. Место для могилы было выбрано превосходно, на краю аллеи, под прекрасным раскидистым дубом. Великолепные соседи: актриса, писатель, профессор энтомологии. Упокоев присел на скамеечку у ног профессора, достал нотные листы, исписанные бисерным почерком. Он мог бы уже не глядеть в них, он помнил наизусть. У Дымова он забрал готовую часть своего реквиема, оставив взамен ксерокопию. Теперь они были неразделимы - он и его Реквием.

Покидая кладбище, он шагал по лужам, не разбирая пути. Шофер вел глубокий черный лимузин чуть сзади и изредка коротко сигналил, призывая хозяина вернуться в теплую и сухую утробу. Упокоев не слышал гудков, слух его был переполнен гениальными звуками.

Он пришел в себя недалеко от знакомого дома. Дома Старика. Получалось, ноги сами принесли сюда. Стало быть, попрощаемся сегодня, после можно и не успеть, решил Упокоев.

Упокоев давно не был у Старика. После того как вторгся в его коллекцию и забрал самый необычный экспонат, живой экспонат в виде девушки... С тех пор Старик тихо угасал, иногда внося изменения в завещание и беседуя с друзьями о том, как они выпьют на его поминках. Он, в отличие от Упокоева, умирал публично. Когда его туберкулез вошел в зрелый возраст, Старик уклонился от схватки за жизнь, которая все равно была кончена. Теперь ему оставались последние недели. По всему выходило, что в этом марафоне он Упокоева обошел. Их соперничество продолжалось почти десять лет. Сначала они схватились за одну этрусскую вазу, каких не бывает в природе, и Старик, матерый волк, отделал тогда Упокоева как щенка. Но Упокоев быстро встал вровень со Стариком, теперь оба они были крупнейшими в городе коллекционерами. Им неоднократно приходилось сталкиваться в борьбе за лакомые шедевры, и борьба эта стала чем-то вроде жестокого спорта.

Была удивительна коллекция Старика, и сам он был уникален. Старик обладал болезненным чувством прекрасного. Он переживал прекрасное настолько глубоко и полно, что его начинало трясти в истерике. Он мог зайтись в сердечном приступе, мог рухнуть в обморок, если перед ним оказывался новый неведомый шедевр. Он был универсальным индикатором, созданным самой природой, и коллекционеры много лет проверяли на нем истинную ценность своих приобретений. Они понимали, что таким изысканным способом укорачивают жизнь Старика, но не могли отказать себе в столь идеальной экспертизе. Свою легендарную коллекцию он мало кому показывал. Но однажды его коллекцию пополнил экземпляр, который Старик не мог и не хотел утаивать. Это была не картина, не скульптура, не фарфоровая статуэтка. Это была девушка, где-то разысканная Стариком студентка, над которой он долго и бережно пигмалионолил, сотворив в результате истинную светскую диву. Она сводила всех с ума, но оставалась верна Старику. "Она совершенна, Старику нельзя все время находится рядом с таким шедевром, это забирает его здоровье", сострил Упокоев, впервые увидав ее на каком-то приеме. Ночью она снилась ему, Старик цепко держал ее и говорил: "Не трогайте руками!" На другой день Упокоев сказал себе, что должен ее получить. Нельзя было уклониться от такой схватки. Он положил на это много времени, денег и сил, но своего добился, экземпляр стал принадлежать ему. Когда девушка наскучила Упокоеву, он отправил ее в Америку в модельную школу. Старик так и не оправился от этого удара.