Олег Ларин: Вот так и живем (Записки сельского москвича)

Представляя меня своим приятельницам, регулярно наезжающим из столицы, Браткова обычно говорит:

- Знакомьтесь, выдающийся селекционер-мичуринец. Мастер по выращиванию особо стойких сортов... - здесь она делает выразительную паузу - ...крапивы, бурьяна, чертополоха и прочих жизнелюбивых злаков...

Все смеются, и я смеюсь вместе со всеми. Обидно? Да нет. Наоборот, я даже готов подыграть ей:

- Действительно, что-то у меня нелады с растениеводством. Все, решено и подписано: переключаюсь на животноводство. Буду выращивать крыс, мышей и тараканов...

МАРЕСЬЕВ. ДА НЕ ТОТ!

Есть такой фантастический рассказ. Не помню, к сожалению, фамилии автора и всех сюжетных подробностей, но за смысл ручаюсь. Ученый-биолог, проводя очередной эксперимент, разглядывает в микроскоп шустрого микроба. Тот тоже смотрит на человека и в крайнем раздражении вопрошает: "Чего тебе надо? Ты кто такой?" Биолог, растерявшись, начинает перебирать разные варианты ответа: я, мол, известный ученый, семейный, непьющий, член КПСС и все такое. Чувствует при этом, что несет ахинею, путается в словах и краснеет. "Вот то-то же! - по-родительски отчитывает его микроб. - В себе разобраться не можешь, а к другим в душу лезешь..."

Не хочу лукавить, но что-то похожее испытал и я, когда много лет назад попытался "влезть в душу" Толи Панова по прозвищу Маресьев. Не укладывался он под общий знаменатель! И так к нему подходил, и эдак - и напрямик, и окольными путями, и с подковыркой. А он смотрел на меня холодно и отчужденно, лишь глазами давая понять, что я вторгаюсь в личную, закрытую для посторонних сферу его жизни.

Вроде разговорчивый человек Толя Панов и характером вполне компанейский, на внешность - ну прямо член палаты лордов. (Редко, очень редко рождаются среди корявой народности эдакие красавцы аристократы.) Внук знаменитого ряполовского мастера Харламова, что владел особыми секретами приготовления сырокопченой колбасы... Да, но при чем тут "Маресьев"?

У древних греков существовало по крайней мере шесть легенд о том, как Тесей убил Минотавра, а мы знаем только одну. Что же в таком случае говорить о деревенской истории, которая насквозь пропитана мифологией? Я бы очень хотел, чтобы случай, о котором сейчас расскажу, был бы очищен от всяких слухов и вымыслов. Но там, где они борются со здравым смыслом и не хотят слиться с истиной, я заранее рассчитываю на снисходительность читателя.

Короче говоря, набрался Панов "под Октябрьскую" на колхозном активе, но показалось мало. Случилось это почти сорок лет назад, когда Анатолий подавал надежды как первый тракторист и первый пахарь колхоза имени XX Партсъезда. Были уже подготовлены документы для представления его к ордену Трудового Красного Знамени... Ходил Толя по знакомым, стучал в двери - может, кто нальет стопочку? И не заметил, как оказался в открытом поле. Человек давно не пил, ослабел, упал - и заснул, замерз. Подобрали его уже на следующее утро. Что это, расейская дурость, расхристанность? Тут просятся выражения похлеще: жизнь плохо оберегает молодых людей, то и дело норовящих по собственной воле сплавить себя на тот свет. Результат: ампутированная нога и восемь пальцев на руках.

Как жить после этого? После деревенской славы и деревенской зависти! Чем заняться тридцатилетнему инвалиду и несостоявшемуся орденоносцу? А ведь на руках еще двое ребятишек и долги за квартиру. И немые укоры жены, хохот приятелей-собутыльников, приклеивших ему кличку "Маресьев".

Все пришлось начинать с нуля: держать ложку, топить печку, ходить, извиняюсь, в туалет... колоть, копать, чинить, прикуривать, наконец. Крестьянская жизнь не признает увечий: кряхти да гнись, а упрешься переломишься. Как гласит народное присловье: "Терпел Моисей, терпел Елисей, терпел Илья - потерплю и я".

Но Толя не ограничился одним только терпением и освоил массу новых мужских и женских обязанностей, особенно после смерти Жени, синеокой супруги. Теперь это хозяин - будь здоров! Огород вскопать, печку сложить, сарай соорудить - пожалуйста! Рыбы наловить, обед приготовить, постирать, погладить белье, обувь починить - да ради бога!

Однажды я видел, как, обвязавшись кожаным фартуком, Панов уселся за гончарный круг. Он коснулся глины, и два его пальца, почуяв привычную сырость, вдруг запели, забегали, как живые зрячие механизмы, и глина ответила им взаимностью... А как он носится на велосипеде - и пером не описать! "Анатолий в друзьях у всех дачников, полюбивших его за редчайшее жизнелюбие и доброжелательность, - писала год назад газета "Версты". - А еще за то, что всегда готов слетать в далекий от Ряполова магазин. По мнению художника Комарова, Толя даже превзошел "того самого" Маресьева: с одной ногой по лесным колдобинам на разбитом велосипеде - такое "ралли" никому другому не одолеть".