Андрей Белый - Том 4. Маски

Из принципа, собственным опытом вызванного, поступил, этот выявив опыт:

— Взять в корне!

Его — осудили; он — путаник, добрые чувства которого вихри посеяли, — выскочил — под балаганные бубны: со щеткой в руке.

Между миром и ним все — вторично обрушено: он — как в ядре, из которого выстрелили — в звезды звонкие.

Видно —

— баллистикой быстрых болидов измеривал он социальные связи людей, сформулировав данными аритмологии их, чтобы косности бытов расплавить; но — температура его ужасает, диаметр ее — двести семьдесят три или нуль абсолютный, при минусе; и климат звезд, измеряемый тысячьми градусов, — не Реомюр и не Цельсий, в которых живет, дело ясное, брат, Никанор; и не «сто», кипяток (им кипит Серафима)! Пэпэш, психиатр, — правей всех: — «Гу-лэ ву?»

— Высоко залетели, профессор.

Пал глубоко полосатый паяц в балаганный свой люк!

Тут — ударили в бубны!

Нет, —

— залп!

Но не видели, как бросилась кучка рабочих под сломы забора, отстреливаясь, как солдаты, городовики, побежали за ними.

Туп-туп-туп — под окном; это — к ним; вот квартальный махается шашкою; вот Серафима бросается, чтоб защитить, на колени, хватаясь за полы халата; за ней Никанор перепуганный — ту-ту-ту-ту!

И сейчас же за ним:

— Руки вверх!

В дверях — дуло; и — шашка.

И брат, иронически локти под боки, ладони подбрасывает, вздернув плечи — на брата, Ивана:

— Белиберда, брат!

Серафима, простерши ладони свои, — без иронии:

— Я — принимаю.

Он, не поднимая руки, не повертывая головы к наведенному дулу, кровавым изъятьем смотрит в окошко, не слыша удара чудовищного, от которого — вдребезги стекла; он ими осыпан; он не осязает мороза из рамы пустой.

Он не видит —

— как крыша взлетает под небо, как дым выбухает, бросаяся с нею, как рушится ржаво рыжавый косяк, вместе с жолобом, с кремово-бледным веночком!

Так все, что любило, страдало и мыслило, что восемь месяцев автор словесным сплетеньем являл, вместе с автором, — взорвано: дым в небесах!

Что осело, что — пырснью отвеялось? Кто — уцелел, кто — разорван?

Читатель, —

— пока: —

— продолжение следует.

Кучино. 1 июня 30 г.

Латук — огородное растение, употребляемое в пищу, ядовитый латук — одурманивающее средство.

Лакфиоль — травянистое комнатное и садовое растение с желтыми или коричневыми цветками.

«Русские ведомости» — политическая и литературная газета либерально-земского (в XX в. — кадетского) направления, издавалась в Москве в 1863–1918 гг.

«Ундервуд» — зарубежная фирма по производству пишущих машинок; марка самой распространенной пишущей машинки

Бюхнер Георг (1813–1837) — немецкий писатель, драматург, политический деятель.

Аберрация — отклонение световых лучей под влиянием скорости движения Земли (астр.); ошибка в ходе мысли, случайное заблуждение.

Честертон Гилберт Кит (1874–1936) — английский писатель, поэт, эссеист.

Эксельбант (неправ.) — аксельбанты — наплечные шнуры у штабных офицеров, адъютантов, жандармов.

Львов Георгий Евгеньевич (1861–1925) — князь, крупный помещик, кадет; с марта по июль 1917 года — председатель совета министров и министр внутренних дел в буржуазном Временном правительстве.

Миткаль — самая простая и дешевая хлопчатобумажная ткань, ненабивной ситец.

Тать (стар.) — вор, грабитель.

Каверна — полость, пустота, образующаяся в органических тканях вследствие отмирания их.

Саркастика (от сарказм) — язвительная насмешка, едкая ирония.

…гулэ ву? (неправ.) — вуле ву (фр.) — не угодно ли?

плэт иль… (фр.) — что.

Тонкинауз — французская шансонетка, модная в начале века (примеч. А. Белого).

Рембрандт Харменс ван Рейн (1606–1669) — гениальный голландский живописец.

Пракситель — великий древнегреческий скульптор IV в. до н. э.

aciduin — кислота.

veneria — яды.

друа дел'ом (фр.) — права человека.

труа па (фр.) — три шага.