Николай Лесков - Сибирские картинки XVIII века

И это не было явлением исключительным: "закащики" и из других мест доносили о таких же положениях, а в 1801 году один "закащик" рапортовал архиерею Варлааму, что "уездные церкви почти все находятся в самом бедственном состоянии, а инде и вовсе службу Божию оставляют".

Духовные правления представляли, что в таком положении "дело о небытии" нельзя справить так, как хочет начальство, но духовенству поблажки не дано: приходы, в которых не было священников, приписали на бумаге к соседним храмам, имевшим священников, и велели продолжать исправлять "небытейцев".

А приходы, "соединённые" таким образом на бумаге, в натуре представляли целые области, "раскидывавшиеся на несколько сот вёрст". Для образца можно указать, что, например, в приходе ирменской церкви томского округа деревня Крутихина отстояла от церкви на 105 вёрст в одну сторону, а деревня Панкрушихина - 157 вёрст в другую.

Ук<����аз> тоб<����ольской> консист<����ории>, 1776 г. (Прим. автора.)

О книжном научении или о духовном назидании прихожан, конечно, нечего было и думать. "Люди оставались в первобытной дикости".

Священник села Зыряновского в течение 20 лет заведовал приходом села Тутомского, до которого от его храма было 180 вёрст, а до самой отдалённой деревни этою "соединённого прихода" было 300 вёрст.

Понятно, что жители селений, находившихся в таких отношениях к своему приходу, были очень затруднены "исполнением исповедной повинности" натурою и им было гораздо удобнее платить штраф за своё "небытие", к чему они и стремились.

X

Но и в тех сибирских селениях, в приходе у которых были налицо священники и облачения, и богослужебные книги с ладаном, вином и мукой для просфор и воском, положение поселян в отношении к "отбытию треб" было не лучше, чем то, какое выше описано. Так, например, в самом конце XVIII века жители Мелецкого острога жаловались архиерею, что "хотя они усердие ко святой церкви имеют и святых таин причащаться желают, но священник их, Василий Хавов, мёртвых не погребает, младенцев не крестит, родильницам молитв не читает и св. таин не приобщает, а когда ж прибудет в год однажды через почты с колокольцем, с мёртвых тел за погребение берёт сполна деньгами и случится коньми, а погребения нет".

Указ Тобольск<����ой> д<����уховной> консист<����ории>, 5-го мая 1785 г. (Прим. автора.)

Из жалобы этой трудно понять: как при таком священнике жители обходились с мёртвыми, т. е. сберегали ли они трупы до приезда священника, или хоронили без него, а он по прибытии своём только "брал за погребение сполна деньги", или "коньми", а самого погребения не пел и опять отъезжал с почтою?

Искание лучших людей, более соответствующих исполнению священнических должностей, не представляло никакого успеха. Священники в Сибири были столь необразованны что "от простого мужика-поселянина отличались только одною букварною грамотою". Большею частию они "только умели читать церковно-славянскую грамоту, и умение писать признавалось высшею степенью образования. (Обстоятельство это надлежит особенно заметить, так как "умение священника писать" имеет большое значение в достоверности отметок о "небытии", до которых сейчас дойдёт дело). Когда в конце XVIII века в г. Красноярске основывалась школа, для которой потребовался законоучитель, то во всём составе духовенства этого города не оказалось ни одного священника, который мог бы учить детей священной истории и начаткам православного учения веры. Тогда стали искать такого способного человека в духовенстве "енисейского и других округов", но результат был тот же. Тогда, нужды ради, "с разрешения духовного и светского начальства учителем был определён сосланный на заводы поселенец из российских диаконов, некто Полянский"... Это был какой-то отчаянный гуляка, которому "нужды ради" выпала доля положить начало русской школе в крае, но порочные привычки ссыльного дьякона были причиною, что "через год он оказался совершенно неспособным по неумеренному винопитию", и тогда он от учительства был устранён, а на его место определён способный человек, разысканный в томском заказе. Это был пономарь Суслов, которого красноярское духовное правление аттестовало так: "он, Суслов, в чтении исправен, и письмоумеющ, и арифметики первую часть ныне доучивает в твёрдости, - чему и священно-церковно-служительских детей обучать со временем может".

Ук<����аз> Тобольск<����ой> консист<����ории> 15-го июля 1790 г., Л 118, и донесение Красноярск<����ого> дух<����овного> правления 14-го июня 1791 г. (Прим. автора.)