Николай Лесков - Зимний день

- Какова штучка! - воскликнула гостья. - Она себе вредить не желает!

- О, не желает!.. Да ведь еще и как!.. Это что-то пунктуальное, что-то узкое и упрямое, как сам Мартын Иваныч Лютер. Ах, как я не люблю это сухое лютеранство! И как хорошо, что теперь за них у нас взялись. Я спрашиваю:

"Какой тебе вред? Живот, что ли, у тебя заболит или голова?"

"Нет, - говорит, - живот, может быть, не заболит, но есть вещи, которые важнее живота и головы".

"Что же это именно?"

"Душа человека. Я желаю иметь мою совесть всегда в порядке".

- Ведь это шпилька-с!

- Это прямо дерзость!

- Да; но, как брат Захар говорит, "хотя это и неприятно, но после благословенного девятнадцатого февраля - это неизбежно".

- Да, после этого февраля мы у них в руках.

- Особенно перед самым праздником. Нельзя же самим стать у своих дверей и объявлять визитерам, что нас дома нет. До этого еще вообще не дошло, но между тем непротивленская малютка это-то именно у меня и устроила.

- Да что вы?

- Факт-с!

- Право, вся надежда на градоначальника.

- Да, он их возьмет - "руки назад". В праздник я ей толком растолковала: "Катя, будут гости, ты должна всем говорить, что я дома и принимаю". И она принимала; но потом приехал Виктор Густавыч. Вы знаете, человек с его положением и в его силе, а у меня два сына, и оба несходного характера: Аркадий - это совершенная рохля, а Валерий, вы его знаете, живчик. Очень понятно, что я о них забочусь, и я хотела с ним немножко поговорить о Валерии, который не попал за Аркадием, а попал в этот... университет и в будущем году кончит, без связей и без ничего...

Гостья сделала едва заметное движение.

- И вот я посадила Виктора Густавыча, подбегаю к ней и говорю: "Катя, а теперь если кто приедет, ты должна говорить: _я уехала_ и что _меня нет дома_". Кажется, всякая дура может это понять и исполнить!

- Что же тут не исполнить!

- Да, самое обыкновенное. А она, вообразите, всем так и говорила, что "я ей _приказала говорить_, что я уехала и меня дома нет!"

- Ах ты боже мой! - воскликнула гостья и расхохоталась.

- Но вы представьте себе, что и все точно так же, как вы, на это только смеялись, а никто не обиделся, потому что ведь все же прекрасно знают, что всегда в этих случаях лгут... Это так принято... Но молодежь стала мне говорить: "Ma tante, ваша непротивленка, кажется, очень большая дура". Но я верно поняла, что это действует ее вера, и я разъяснила всем, что это из нее торчит граф Толстой и сильно-державно показывает всем образованным людям свой огромный шиш. "Никаких-де визитов не надо! Все это глупости: лошадям хвосты трепать не для чего, а когда вам нужен моцион - мойте полы".

- Без мыла?

- Да, совершенно так просто!

- Но как же вы после этого сделали с непротивленкой?

- Я с ней объяснилась; я ей сказала: "Ты обдумай, тебя мне рекомендовали как очень хорошую девушку и христианку, а ты очень хитрая и упорная натура. Что это за выходка с твоей стороны, чтобы выдать меня за лгунью?" А она простодушно извиняется:

"Я не могла сказать иначе".

"Отчего-о-о? Бедная ты, помраченная голова! Отчего-о ты не могла сказать иначе?"

"Потому что вы были дома".

"Ну так и что за беда?"

"Я бы солгала".

"Ну что же такое, если бы ты немножко и солгала?"

"Я нисколько лгать не могу".

"Нисколько?"

"Нисколько".

"Но ведь ты _служишь_! Ты нанимаешься, ты получаешь жалованье!.. Для чего ты с такими фантазиями нанимаешься на место?"

"Я нанимаюсь делать работу, а не лгать; лгать я не могу".

С каких сторон с ней ни заговори, она все дойдет до своего "я лгать не могу" и станет.

- Какая узость, узость!

- Страшно! "Да ведь надо же, - говорю, - уметь отличать, что есть такая ложь, какой нельзя, а есть такая, которую сказать можно. Спроси у всякого батюшки".

"Нет, нет, нет! - отвечает, - я не хочу этого различать: бог с ними, я не буду их и спрашивать. В Евангелии об этом ничего не сказано, чтоб отличать. Что неправда, то все ложь, - христиане ничего не должны лгать".

- Вот я тут и вспомнила, что когда я ее нанимала, я думала, что в прислуге и вообще в низшем классе "непротивление" годится и не мешает, и даже, может быть, им оно и полезно, но и это вышло совсем не так! Вышло, что и здесь оно не годится и что этому везде надо противодействовать!

4

Хозяйка сдвинула серьезно брови и сказала, что она говорила о такой "заносчивости" с батюшкой, и тот ей разъяснил, что это "плод свободного, _личного_ понимания".

- Да, но какая же свобода, когда это все ужасно узко? - вставила с ученым видом гостья.