Виктор Лихачев - Кто услышит коноплянку

- Старшая, у тебя и так полон дом гостей будет. Да и уехала Ира на праздники в Вышний Волочок, к маме.

- Что, Виктор пьет?

- Наташа говорит, что да. Но мне кажется, это не главное. Сломался он после смерти Лизы. Ирочка всю жизнь тростинкой была, гнуло ее, гнуло, она до земли сгибалась, но так и не сломилась. Алла на нее нарадоваться сейчас не может - благодарит меня чуть ли не каждый день. А Витя как дуб - не шелохнется. Крепко стоял. Он в семье как солнышко был - домой приходил, Ира расцветала сразу, Коноплянка петь начинала.

- Ты о Лизе, тезка? - тихо спросила Мещерская.

- Да... А когда дочери не стало, он и рухнул сразу. Каждый день на кладбище ходит, часами у могилки сидит... Так что я не осуждаю его.

- И правильно делаешь. Ну, ладно. Я вас жду. Праздник получился на славу. Впрочем, у Мещерских по-другому и не бывало. В полночь к елочке, росшей у дома, которую всегда наряжали, вышла даже не очень хорошо чувствовавшая себя Аглая Серафимовна и пригубила шампанского. Народу под елкой собралось много, после двенадцати часов подошли и некоторые из соседей. Один из них, высокий рано полысевший блондин с тихим вкрадчивым голосом, будто ненароком все время оказывался возле Вороновой. Софья раньше несколько раз видела его у Мещерских, старшая говорила, что этот человек покупал картины Ильи Ильича и что работает он "где-то высоко" - как выражалась Мещерская. Когда вернулись в дом, блондин пригласил Воронову на танец. Мещерская, танцевавшая с кем-то из гостей, подмигнула подруге:

- Держись, тезка, Аркадий Ревазович у нас знаменитый сердцеед.

- Хочешь сказать, что Аркадий Ревазович каннибал? - Мысль о том, что Мещерская специально устроила эту встречу-смотрины, была Софье неприятна, но она быстро отогнала ее. В прошлом блондин засмеялся:

- У вас замечательное чувство юмора. Мне нравятся такие женщины. "По ходу сюжета я должна, видимо, спросить, почему у него такое редкое сочетание имени и отчества", - подумала Софья. И, разумеется, продолжала молчать.

- Не правда ли, редкое сочетание имени и отчества? - спросил, наконец, Софью Аркадий Ревазович.

- Чье?

- Мое. Все обычно спрашивают.

Воронова пожала плечами. У нее было отличное настроение, однако ее бесили типы, самоуверенные сверх всякой меры. Но она умела и с ними разговаривать. В этом конкретном случае надо было просто сбивать собеседника с размеренного, много раз успешно до этого опробованного ритуала знакомства и ухаживания.

- Нормальное сочетание. Отец - русский еврей, мать - грузинская еврейка. Тут главное не комплексовать.

Софьин партнер издал нервный смешок.

- Да я и не собирался. У меня много кровей намешано. Бабушка по отцу из старинной казацкой семьи, а прадед по материнской - из древнего грузинского рода. Представляете, какая смесь получилась?

- Представляю. В старости ваш внук будет пиликать на скрипке, жена готовить вам сациви, а вы, играя в шахматы, будете мурлыкать под нос песню: "По Дону гуляет казак молодой". Закончилась музыка, Аркадий Ревазович, несколько ошарашенный, все-таки галантно проводил Софью до места и шепнул ей на ухо: "Пообещайте, что сегодня вы танцуете только со мной". Софья пристально посмотрела ему в глаза. От парня почему-то сильно пахло козлом. Наверное, вспотел сильно. Но как блестят глазки!

Аркадий Ревазович не отвел глаза. Он по-своему истолковал молчание девушки и еще более томно сказал: "Я очень прошу вас", делая ударение на слове "очень". Затем взял руку Софьи и поцеловал ее.

- Я не люблю однообразия, Аркадий. Но так и быть...

- Благодарю.

- Обещаю вам еще один танец. Потом опять пили, ели, пели, опять пили. У Аркадия оказался недурной голос, несильный, но приятный. Софья понимала, что ее продолжают обольщать. "Недавний блондин", так она про себя стала называть нового знакомого, Аркадий пел с чувством, время от времени бросая на Софью короткие, но очень выразительные взгляды:

- Тьмою здесь все занавешено

И тишина, как на дне,

Ваше величество женщина,

Как вы решились ко мне...

Большая компания разбилась на несколько групп. От Вороновой старалась не отходить Наташа, несколько робевшая в новой для себя обстановке. К ним подошла Мещерская:

- Наташенька, вам не нравится у нас?

- Что вы, Софья. Все чудесно. Правда. И семья у вас замечательная. И друзья.

- Спасибо. Тезка, а как тебе Коваленко?

- Кто?

- Аркадий Ревазович.

- Мы с тобой еще поговорим на эту тему, старшая. После.

- Соня, думаешь, я специально его звала? Он тебя у нас весной видел, все спрашивал, кто ты да где. Я сегодня его не приглашала.