Сергей Лукницкий: Вторые 'стружки'

Спасибо мамочка подтвердила, а то, перепугался... Вдруг я Алеша...

В лифте мы с мамочкой не могли сдержать хохота.

Вот и хороший конец, который так любят читатели.

30. ИЗ КАНДИДАТСКОЙ ДИССЕРТАЦИИ

В дом Кино или Дом литераторов невозможно стало приходить с дамой, поскольку невыносимо смотреть на громадные очереди в перерыве, выстраивающиеся в дамские уборные.

Кто-то говорит, мы не цивилизованны: вон на западе дамских уборных втрое больше, чем мужских. А ведь в старину оных не существовало вовсе. Представьте Наташу Ростову, собирающуюся на бал, готовили за трое суток. Промывали ей желудок, не давали есть и пить: и для хорошего цвета лица, в том числе. Бинтовали, делая фигуру. Поди, быстро разбинтуйся, если что.

Это из исторического материала, а из социологии - тоже есть:

"В здании Госдумы ежедневно присутствует 1140 - 1500 мужчин, включая обслуживающий персонал. 4500 раз в среднем они идут в уборную. 411 раз потом подходят к умывальнику...

...Также интересен факт, что в 1898 году, в Институте Благородных Девиц (б. ин. Смольном) запрещено было в старину подавать девицам к столу сосиски, дабы не вызвать "преждевременно нежелательных мыслей"...

31. ПОСВЯЩЕНИЕ

В детстве мне дано было определять: какой хвостик в известной детской забаве "куриная душка" обломится, если потянуть в обе стороны разом. Я всегда брался за ломкий, чтобы проиграть, потому что видеть страдания расстроенного друга невыносимо, а видеть радость от того, что он не огорчен - доставляет наслаждение. Кроме того, человек проверяется выигрышем, а не проигрышем. На жизненном пути мне часто встречались Михаилы Александровичи. Их было много, как в японском Саду камней. И, если я обращался взором к Федотову, Марковичу, Краснову, они, заслоняя один другого, обязательно оставляли кого-то в поле зрения для участия в делах нравственных.

Думаю, они тоже в своей жизни предпочитали браться за ломкий хвостик. Это нас сближало. То же относится и к Сергею Лаврову.

Евгению Мысловскому я обязан ориентацией в позиционном пространстве.

В какой-то момент я утратил способность определять ломкий хвостик, что не могло не отразиться на биографии...

Сейчас, мне кажется, я снова обрел способность вернуться в детство.

32. СЛУЧАЙ В ЛЕСУ (вместо послесловия)

Однажды я гулял по лесу, совсем как Тургенев. Присел на пенек, тоже совсем как Толстой, и, достав записную книжку, как старший Лукницкий, чтобы записать пришедшие литературные мысли, вспомнил, что самый простой способ вдохновиться на сочинение - это прочесть несколько страниц из классики и уже больше не чувствовать проблем с белым листом бумаги.

Для такого случая я всегда ношу с собой томик Лермонтова.

Увлекшись чтением, я не заметил, как стемнело, послышалась песенка:

Распахнула ножки Настя,

Распахнула ножки настежь...

и вдруг обнаружил в себе странное, доселе не наблюдаемое желание - не писать.