Юрий Мамлеев - Крылья ужаса

Фодя неопределенно качнул головой.

- Повтори.

- Лазейку, короче говоря, ищу, дыру в Космосе.

- Ого, - Фодя взвился, вдруг на глазах воссияв словно проскочил за один миг несколько перевоплощений. - Да ежели ты иль какой-нибудь еще человек, такую дыру найдет, неужели ты на такую дурь как Ирка, или на еще какое существо, будешь ее тратить?! Окстись! Да за такое... за такое... Вот что, Людок, - вдруг смягчился он, обомлев. - Забудь об Ирке, а? Не твое дело. Мировой порядок не черт, потрепет ее как надо - а потом отпустит. Глядишь, девка когда-нибудь и ангелом станет. А о дыре забудь. Не под силу человекам это... Давай-ка лучше хряпнем кваску, и я тебе о Настеньке расскажу. Она ведь упокойникам не помогает против правила, не меняет их нутро - разве это можно! - она их жалеет, и... тссс...

тссс...

ЭПИЛОГ

После такого разговора с Фодей нега какая-то бесконечная охватила Люду. И в неге этой забылась девочка Ира, ушедшая в мир своей матери, съеденной живьем. Уже не ломала она голову о загробной судьбе Ирочки. Как рукой сняло. Но история эта не прошла даром для ее души.

- Уеду я от вас, Фодя, - говорила она старичку, когда встретила его опять как-то вечером во дворе. - Не по мне эта ваша Настенька с ее загробной стряпней, да и тени я не люблю. Эка невидаль тень! Сейчас они и по земле ходят в телесном виде.

Хотя я и люблю их по-своему...

- Не соображаешь ты ничего о тенях, - сурово оборвал ее Фодя. - Тень она, ангел мой, не проста, по тени многое понять можно.

Но Фодя не прыгнул однако же никуда.

- Да ну! Я из всех вас только Галю люблю по-настоящему.

И Люда пошла к Гале.

Галюша встретила ее как родную.

За самоваром поговорили о тайнах.

- Я, Люда, тоже ничего в тенях не понимаю. Может и вправду как ты говоришь, многие люди в этом веке стали как тени того высшего внутреннего человека. Ну и что ж, Людка, с тенями тоже можно чай пить, - вздохнула Галюша, откусив кусок слоеного пирога. - А может и Фодя замысловатый тоже прав, имея в виду свое, другое. Ну их, ети загробные тайны. По мне, так и у нас тута тоже тайн хватает.

Ты погляди, какая красота и бездна в деревне, в русских полях и лесах. Кто это разгадал?! Кто это понял?! Никакому чародею это не под силу. Тут глаз нужен ангельский или еще там какой, повыше...

Люда вздохнула.

- Права ты, права... А если природа такая, то какова наша душа? ... Знаешь, Галя, уеду я от ваших загробных людей, от Насти и Фоди, сменяю квартиру, но с тобой буду навечно.

В это время кто-то запел во дворе. Охваченная бытием, Люда подошла к окну.

На лужайке собравшись в кружок пели шесть обитателей дома номер восемь по Переходному переулку.

Пели что-то совсем древнее, языческое, но о Небесах.

И почему-то все решили не умирать...

Так странно и быстро разрешился для Люды поиск души погибшей Иры. Понесло ее совсем в другую сторону. Ошалело уже звучал для нее тихий голос Мефодия. Даже вечно пьяный инвалид Терентий (который упорно не спивался до конца) не уводил мысль в тишину. Разорвалось что-то в душе ее, и потянуло Люду вперед, на просторы, необыкновенные, бесконечные, российские. Вместе со всеобъемлющей Галюшей занесло ее вскоре в древний город Боровск, в котором каждая травка, каждый уголок говорили о дальних тайнах, запрятанных в пространстве. А между домами стояли православные церкви, как озера Вечности.

В одной такой древне-уютной комнатке со старичком, чуть ли не улетающим в небеса, беседовали они о непостижимом. И глаза деток, выглядывающих из углов, были полны решимости и ранней непонятной мудрости...

"С Переходного переулка уеду, - думала Люда - И найду Бога, Который во мне и Который есть мое истинное Я. Живет в Москве Учитель, он поможет. Но главный Учитель во мне самой. И Он раскроется, я знаю. И войду в жизнь высшую и вечную.

И забуду о себе как о человеке и мир забуду. И рухнет преграда между мной и Богом и будем мы Одно. Так говорит великая Веданта: "Я есть То". Все забуду, и ум человеческий исчезнет во мне, только одну Россию не забуду... Но почему одну Россию не забуду?! - вдруг спросила она себя, похолодев, глядя в окно на бесконечные синие дали, леса, и почти невидимую ауру. - Не знаю почему. Что за Россией кроется?! Но чувствую: "это" не забуду даже Там, в Вечности. Или ...

неужели придется выбирать?!!... Нет, нет, нет!!! Все должно исчезнуть во мне, кроме Бога, но не Россия. Только не Россия...

А между тем в Переходном переулке и около него творилось черт знает что.

Неожиданно загорелось то самое кладбище около дома номер восемь, над которым шефствовала сама Анастасия Петровна. Пожар охватил кусты, деревья, могилы и взвивался вверх к небесам. Сторож Пантелеич даже уверял, что видел гробы какой-то силой вышвырнутые из-под земли и объятые адским синим пламенем. Словно не только то был пожар, но одновременно какое-то непонятное уму землетрясение.