Юрий Мамлеев - Московский гамбит

Огромное свободное пространство Москвы - бесконечные дома и леса (они стояли на горке), и синее небо надо всем, и золотое солнце - захватило их. Люди казались многозначительными и до странности сложными, не простыми по своей сущности, особенными... Похожее чувство возникало иногда при легком опьянении или наутро после тяжелой пьянки, когда выпьешь воды, и чуть-чуть опьянеешь опять - точно с помощью этого состояния приоткрывалась завеса. Друзья молча вышагивали вперед, мимо людей, которые тоже не очень спешили: кто в магазин, кто по работе, кто - в кусты. Какой-то здоровый мужик ошеломил их своим видом. Где-то из окна лилась песня, там в чем-то признавались у дерева, там уходили в себя...

Наконец, свернули в переулок, в сторону, где виднелись загадочные своей простотою деревянные двухэтажные домики - и открылась маленькая пивнушка на зеленой лужайке. На пеньке перед ней уже поджидал Валя Муромцев - без портфеля, без телефонной книжки, гол как сокол. Был он полноват, холен, но сейчас почему-то весь в грязи: относительно. Чувства его были растерзаны, но улучшились при виде друзей.

- А не позвонить ли нам Светланочке Волгиной? - сразу предложил он.

- Светланочке Волгиной? - ошеломленно спросил Олег.

- Да. Она любит пивнушки, а главное так успокаивает, когда с ней пьешь. Тем более она тут рядом живет. А я потерял ее номер, - развел руками Муромцев.

- А что с тобой? - спросил Закаулов.

- Да обычное похмелье. Пропил память, - отмахнулся Валя. Телефон был у березки:

и позвонить было делом одной минуты. Светлана помялась, но все-таки согласилась прийти, добавив, что придет ненадолго и одна, так как ее Петр сейчас занят. Петр был ее муж, бард из того же подпольного мира.

Решено было не делать ни одного глотка без Светланы, хотя ожидание могло быть мучительным. И, наконец, она появилась: легонькая, добрая, по-детски трогательная, если бы, пожалуй, не чересчур умные, и в то же время поэтические глаза. Русые волосы облекали ее головку, и она заранее улыбалась.

- Извините, Олег, - сказала она. - Мы с Петром не смогли попасть к вам вчера, так уж получилось. Как было? - и она протянула руку.

- Было, как всегда, уютно и страшно, - ответил за Олега Валя Муромцев.

Закаулов тут же подхватил пивные кружки, распорядился и завернул в отключенный лесок около пивной, где на пеньках можно было потаенно рассесться в тени березок под защитой кустов. Всем в пиво немного плеснули водки.

Светлана поправила волосы, вздохнула и сделала первый глоток.

- Не тужи, не тужи, Светочка, - развеселился Закаулов. - Все прах, все тлен, все сон Абсолюта...

- Ну, пока мы живы, можно иной раз повернуться задницей к Абсолюту, недовольно вставил Валя. Олег поперхнулся от смеха.

- Ох, хорошо пошла, - улыбнулась Светлана. - Надо, чтоб каждая родная своя жилочка, даже самая маленькая, наслаждалась и впитывала... и потом, потом...

дойдет до головы, и ты отключишься...

- Мы готовы...

- Да, да, чудесно, - Олег посмотрел вокруг. - Здесь так тихо, шелестят травы, как на том свете, когда шум города еле слышен в дали...

- Отсюда он кажется таким странным, - вздохнул Валя. - Ну что ж, выпьем за Светлану...

И все присоединились к тосту.

"Что им нужно от меня? - подумала Светлана. - Чего они хотят? Какое такое собственное тепло я могу им дать? И что они видят во мне? Да видят ли они меня?

Может быть они видят то, что стоит за мной - как сказал недавно Валя Муромцев.

Нечто незримое и прекрасное. Значит, они влюблены в моего ангела, а не в меня.

...Но ведь ангел-то мой; чего ж он присоседился там у меня за спиной?.. И хорошо ли ему теперь? Наверное хорошо, раз мне неплохо... Да, как есть, так и есть".

И она нежно огляделась вокруг. Над ней шелестели березы, но если задрать голову и посмотреть вверх, то видно было между деревьями - далекое, бездонное и синее небо. И ни одного облачка, ни одного ангельского лика.

- Значит, ангельские лики внутри, - подумала Светлана.

Олег прилег на траву.

- Ох, как хочется отдохнуть после всего, - проговорил он. - Очень все тяжело и остро, и больно со всех сторон. А вот сейчас мне захотелось остановить время.

- О, ты совсем расслаб,-улыбнулся Закаулов.-Да и я тоже.

- Если и есть Красота Божия - то ненадолго мы ее вбираем, - добавил Олег. - Такую я вчера сцену между прочим видел во время нашего вечера: Тоня Ларионова...

- А, брось, Олег, - прервал Закаулов. - Мало ли что со дна души может подняться!

Мой соседушка за полчаса перед смертью знаешь, что выкрикнул? Волосы будут внутрь расти, если узнаешь! Иной раз такое выплеснется, сам себе не рад.