Сергей Семенов - Катюшка

В трактире по случаю утреннего времени и будней было пусто. В задних залах еще шумел кое-кто, но в первой комнате от входа, где помещался буфет, был занят только один стол. За ним сидело двое постоянных посетителей трактира: управляющий одним домом в соседнем переулке, Фома Фомич, грузный осанистый мужик с красным лицом, густой седоватой бородой и с бельмом на левом глазу, и плотничий подрядчик Котов, худощавый, носатый, белобрысый мужик лет под сорок. Они только что принялись за чай и пили его молча, большими глотками, с наслаждением. Выпив первую чашку и выплюнув в нее оставшийся во рту кусочек сахару, управляющий отер левою рукою усы и, обратившись к праздно стоявшему за стойкой буфетчику, проговорил:

– - Садись с нами чай пить.

Буфетчик, красивый малый лет 35, немного полный, коренастый, в белой ситцевой рубахе, при часах и в фартуке, лениво вышел из-за буфета, подошел к их столу и, присаживаясь на стул, с улыбкой на лице заключил несложную речь Фомы Фомича:

– - Чай пить не дрова рубить, дело возможное.

И, обратившись к опершемуся спиною о дверной косяк половому, добавил:

– - Дай-ка чашечку.

Котов налил ему чашку крепким дымящимся напитком. Фома Фомич спросил:

– - Что это тебя эти дни не видать было?

– - В деревню ездил, вчера только вернулся, -- ответил, протягивая руку за чашкой, буфетчик.

– - По каким делам?

– - По семейным, небольшое происшествие случилось: жена родила.

– - А-а! вон какое дело! -- весело воскликнул Фома Фомич. -- Так стало быть с тебя вспрыски.

– - Знамо, угостить должен как никак, -- поддержал управляющего Котов.

– - Не за что, -- грустно вздохнув, проговорил буфетчик.

– - Что ж так, аль не благополучно?..

– - Благополучно, да родила-то не то, чего хотелось -- девочку.

– - А девочка нешь не человек?

– - Конечно, какой же это человек… И пословица говорится: кобыла не лошадь, а баба не человек.

– - Мало ль какие пословицы говорятся, на всех их и смотреть? -- проговорил управляющий. -- А по-настоящему, кого Бог ни дал, все слава Богу.

От сынка-то скорей по шее попадет, -- сказал Котов, -- а девочка выросла, сбыл ее с рук, тем делу и крышка.

– - Я не потому, что мне удобнее, -- проговорил буфетчик, -- мне самому-то -- все равно, а вот новорожденному-то… Была бы она мальчик, совсем другой толк, а женский пол… очень уж ему плохо насчет жизни. Мальчик -- какой удался, такой и есть; что сам себе приготовил, тем и пользуйся. А ихняя сестра, какая ни выйди, а все от людей зависима. Иная и хорошая, а попадет на мерзавца мужа -- и пропадет ни за что.

– - Ну, хорошая-то не пропадет, она постоит за себя, да мало того, еще других просветит, -- внушительно сказал управляющий.

Буфетчик сделал досадливую мину и проговорил:

– - Трудно. Мужик какой ни на есть, а все сам себе господин, а она раба. Всяк ее обидеть может и по закону и без закону.

– - А она не давайся.

– - Как она не дастся, когда он муж?

– - Ну, что ж, что муж? Ежели она чиста перед ним, что ж он сделает?

– - Вона куда… Нет, уж будь она хоть ангел небесный, а муж всегда найдет, к чему прицепиться. Придерется к тому, отчего у ней назади пятки, и будет за это взыскивать, а она не моги защищаться.

– - Почему не моги?

– - Так куда же она пойдет? Куда ни пойдет, а все к нему должна воротиться, а это всякую охоту отобьет. Да вы небось сами знаете такие случаи. Муж-пьяница или свекор измываются над несчастной. Со стороны жаль, а она только жмется да плачет. Больше ей и делать нечего. Терпит, пока не окаменеет, а окаменеет, -- ну, тогда она сама начнет других грызть. Сама себя никогда оказать не может -- пожить, как душа требует… Душа требует этого, а ей говорят: не моги. Какого ж тут рожна хотеть?..

– - Ну, для души-то загородки никто не поставит.

– - Как так не поставит? Скажут: не моги, -- ничего и не поделаешь… Да она уж и не идет на то. А все глядит из-за другого… Привыкла так. С самых малых лет водят ее на поводках, и малую и старую, -- вот и приучили…

– - Вот как ты об ихней сестре думаешь, -- с легкой насмешливостью и удивлением проговорил Котов.

– - Много видел я ее, вот и думаю так.

– - Да и мы, я думаю, видели-то не меньше твоего, да не страдаем.

– - Видели, да може не то. Со мной раз такой случай произошел, что я его, кажись, во всю жизнь не забуду.

– - Что ж это за случай? Расскажи, -- снова утирая усы и уставляясь на буфетчика твердым взглядом, сказал Фома Фомич.

– - Отчего не рассказать? Можно.