Сергей Семенов - Гаврила Скворцов

И только на другой день свадьбы, когда раскрыли молодых, он не вытерпел и пошел взглянуть на них. Изба была набита народом. В ней было душно и темно. Он только втиснулся в задние ряды, но ему и из толпы удалось увидать молодых. Они сидели за столом. Со всех сторон их окружали гости. Гости все точно бесновались: кричали, пели и пили вино и пиво, требовали подсластить. Молодые казались всем не простыми, обыкновенными людьми, а гораздо значительней. Что-то поднимало их в глазах всех. Такими они показались и Гавриле. Арсений, обыкновенно тихонький, не шустрый паренек, теперь казался молодцеватей, в глазах его сверкал какой-то огонек, все лицо сияло торжеством и счастием. Аксинья же прямо заставила сжаться сердце Гаврилы тяжелой болью и тоской. Как она была мила в этом новом платье и голубом кашемировом платке! Она сидела с опущенными глазами, выражение лица ее было сконфуженное, но все-таки она выглядывала как будто расцветшею. Она теперь казалась ему милее, чем когда бы то ни было. Какое чувство зависти поднялось в его груди к счастию Арсения! В нем все закипело, заволновалось, к глазам подступили слезы. Он повернулся, вышел из избы, ушел домой, но и дома поднявшееся в нем чувство все бурлило и омрачало ему белый свет.

На первых порах, чтобы заглушить все в своем сердце, Гаврила надумал самому пойти по следам Арсения: поехать и посватать какую-нибудь девушку, жениться и жить, как заживется. Тогда, может быть, скорей забудется все, что теперь разрывает ему сердце. Но, думая дальше, Гаврила понял, что это будет безрассудно. Нужно придумать что-нибудь другое, что помогло бы затянуть душевную рану. Не лучше ли ему теперь на время уйти из деревни, скрыться от всего, ну, хотя поехать в Москву? Этот исход показался ему самым лучшим. "Поживу там, испробую новой жизни, погляжу, как другие люди живут; там, може, скорее горе забуду".

Осень кончалась. У Скворцовых был уже перемолочен хлеб, и все прибрано на свое место.

Раз как-то вечером все рано собрались в избе. Мужикам было делать нечего, и только старуха что-то хлопотала около суденки. Гаврила взглянул на сидевшего в простенке отца и, опускаясь сам на другую лавку по конец стола, проговорил:

– - Я вот что надумал, батюшка: хочу пачпорт взять да отправиться на годик в Москву пожить.

У Ильи дрогнули мускулы на щеках. Он точно испугался этих слов. Изумленно взглянул на красивое, с прямыми, твердо очерченными чертами лицо сына и, слегка заминаясь сначала, проговорил:

– - С чего это ты выдумал-то?

– - А с того и выдумал, -- уже более твердо проговорил Гаврила, -- что это для меня самое подходящее.

– - Подходящее это тому, у кого хлеба не хватает, а у нас, слава богу, всего вдосталь! -- опять проговорил старик.

– - И хлеб есть, и оброк заплачен, и обуться-одеться есть во что, чего тебе еще надо? -- вмешалась в разговор старуха, бросая свое дело и оборачиваясь к сыну.

– - Я знаю, что все это есть, да дела мне на зиму нет, -- по-прежнему проговорил Гаврила, -- а в бабки играть с ребятишками уж стыдно.

– - Зачем в бабки играть, -- скотину будешь убирать, и то занятье, а нам бы с матерью спокой; а то теперь ну-ка кто захворает из нас, что будем делать?

– - Скотину пока ты уберешь, а трудно захвораете, мне весть дадите, я приеду тогда.

– - Ну, где уж приехать! В людях не своя воля, не отпустят, -- проговорила старуха и, пригорюнившись, села на лавку у среднего окна.

Старик помялся с минуту, собираясь с духом, чтобы высказать то, что он хотел сказать, и проговорил:

– - А как же невесту-то сватать да свадьбу играть, ведь про это думали?

Лампа в избе горела тускло, но и при ее бледном свете можно было заметить, как на лице Гаврилы появилось страдальческое выражение. Он отпрянул от стола, привалился к стене и уже совсем другим голосом проговорил:

– - Что же это вы, смеетесь надо мной, что ли? А где же вы раньше-то были?

И Гаврила оперся левой рукой о стол, поднялся с места и, подойдя к приступке, сел там.

– - Раньше, сам знаешь, работой были связаны, -- прежним тоном и как будто совсем не замечая волнения сына проговорил Илья. -- И теперь время не пропущено, до филипповок-то пять свадеб сыграешь.

– - А невеста-то где? -- дрогнувшим голосом и не поворачивая головы проговорил Гаврила.

– - За невестой, сынок, дело не станет, -- опять ввязалась в разговор Дарья. -- Дело за тобой, только пожелай, где хошь найдем.

– - Негде теперь и искать -- упустили! -- глухо проговорил Гаврила и совсем отвернулся в угол.