Любовь Миронихина - Анюта

А навстречу им бежал Витька. Мордашка счастливая. Что бы там Настя ни говорила, а мамка с Витькой рады-радешеньки ее возвращению. Конечно, рано или поздно придется им с Витькой уезжать, но когда еще это будет...

Лесу им выписали в конторе. Лесу бери сколько хочешь, стройся. Но надо же этот лес привезти, а на чем? Домнин батька обещал дать лошадку раз-другой, но они сами бревна на хату возили, и у них в деревне полно родни.

Хорошо, что дед Устин их не бросал. Это он Анюте с Витькой дед, а матери он дядька двоюродный, немалая родня. И вот дед с утра искал в лесу подходящие лесинки, валил, очищал от веток. А вечером прибегали со стройки мать с Настей, их то на школу, то на ферму гоняли как подсобную силу. Наспех похлебав щей, мать уже торопила Настю:

- Не разнеживайся, кума, потом труднее будет встать, до ночи успеем две лесинки приволочь, пойдем, пойдем!

Настя плашмя валилась на сундук, в изнеможении свесив на пол руки.

- До ночи! - кричала она возмущенно, не открывая глаз. - Уже ночь на дворе, Сашка! Ты же конь, а не баба, где ж мне за тобою угнаться! Ты ж не забывай, я на пятнадцать годов тебя старше.

Мамка и не забывала об этом и давала куме полежать. Но недолго. Она знала, как Настю поднять: не уговорами, а шутками.

- Знаешь, что про тебя кум говорил?

При упоминании о крестном Настя оживала, глаза ее широко распахивались в потолок.

- Моя, говорит, Настасья такая валяка, такая валяка. Чуть отвернешься, она уже хлоп - и лежит. Если б бригадир не гнал на работу, она б весь день провалялась.

- Это я-то валяка? Вот как вы с кумом меня обговаривали!

Настя резко подхватывалась, охала от боли. Жалко ее, у нее после стройки все кости болят, но кума безжалостна. Никогда не догадывалась Анюта, что ее мать такая хитрая. А может быть, умная. Она поняла, как можно Настю взбодрить: надо как можно чаще вспоминать крестного.

И всю дорогу до леса Настя без умолку ругала крестного и куму заодно. Мать посмеивалась, то поддакивала, то подливала масла в огонь:

- Куманек мой дорогой, да лучше ж его нет человека, другая б его на руках носила. Недаром он частенько повторял: у хорошего мужа и чулинда* жена.

И Настя полыхала, как стог сена, к которому спичку поднесли:

- Чего же он тогда, золотой твой куманек, тридцать лет с чулиндой прожил и не нашел себе добрую женку?

- Любовь зла, кума, полюбишь... и Настю Вардепу.

Крестная с ожесточением набрасывала веревку на бревно и тянула за троих. Анюта быстро поняла эту игру и помогала матери, подбадривала крестную разговорами.

Странная это была пара - крестный и крестная. Сколько помнила их Анюта, они всегда спорили, ругались, а то и дрались. Но все про них говорили, что очень дружно живут. Где же дружно, удивлялась Анюта. Настя так допекала муженька, что крестный, проклиная все на свете, уходил к братьям в Козловку. Уходил навсегда - но к вечеру возвращался.

Иной раз приходилось матери мирить кумовьев, но чаще она опаздывала.

- Они уже сидят-посиживают рядышком, две дружечки, баран да ярочка, ужинают и разговоры ведут, - смеялась она, наведавшись к соседям понапрасну.

Два года не видала Настя своего Федотыча и вдруг стала впадать в печаль и напевать, сидя на лежанке:

- Скучаю я... Наверное, к смерти.

- Конечно, ты скучаешь, - соглашалась мамка. - Некого тебе пошпынять, не на кого поворчать, не на ком досаду согнать.

И они начинали разговаривать о крестном. Этими разговорами Настя и питала свою душеньку. Как-то она пожаловалась Анюте на куму:

- Твоя мамка чумовая меня совсем замотала, я едва дыхаю. Каждый день в лес таскает, кажинный день. Я уже одной ногой там...

Крестная не верила, что они к осени построятся. Хорошо, если сруб успеют поставить. А рамы, а двери, а стекло? Где все это взять, на какие деньги? А раз так, зачем жилы рвать? Можно и еще год пересидеть в землянке и дождаться мужиков.

Сестренки звали ее жить к себе в Прилепы. С родней ей было бы спокойней и беззаботней. Но почему-то Настя не шла к близкой родне, а жила с кумой и крестницей. Сестренки ее были бабы нудные и плаксивые. У них только одни разговоры: начнут вспоминать старые беды и загадывать новые, разнюнятся, расплывутся, как квашни. Настя всегда возвращалась от них в слезах и потом несколько дней болела.

А подруга не позволяла ей скучать и плакать. Подруга над ней насмешничала и нахваливала своего дорогого кума. Настя просто на глазах здоровела от этих шуток-прибауток и жить без них не могла. И терпела, когда на нее покрикивали и гнали в лес. Анюте она потихоньку жаловалась на куму, но Анюта ее не понимала. Они с Витькой любили эти ночные походы.