Анатолий Луначарский - Идеи в масках

Дверь с шумом распахивается. Юлиан в ливрее входит стремительно и вытягивается в струнку.

Юлиан( Кричит). Его высочество король!

(Все вздрагивают. Пастор и Ценкер вновь уходят в темный угол. Эльза нервно идет навстречу королю. Эликайнен трусит. Браузе спокоен).

Браузе (Эликайнену). А я все без сюртука.

Эльза (Нервно). Ничего. Оставайтесь, мастер. Не уходите.

(Входят Хиальмар, хромой доктор Куфеке в парике, элегантный Лоран и граф Ульм в черном сюртуке, в белом галстухе, с портфелем под мышкой. На короле серое военное пальто и желтая кепе с белым султаном).

Король. Эльза. Птичка! Мы тебя еще застали? Поймали? Порадуйся, Эльза: я нагнал ландо графа, который уезжал к себе в имение. И мы тут же, на дороге, среди золота хлебов, под Божьим небом христиански помирились! Да, да, мы помирились. Я просто опьянел от радости (К Ульму). О, мой Ульм, мой старый Ульм, как вы меня заставили страдать! (Граф сдержанно улыбается). Лоран тоже рад. Вы ведь рады, Лоран? Ведь мы подождем, Лоран? Мы еще, слава Богу, молоды с вами.

Лоран (С кислой улыбкой). Я весь к услугам вашего высочества.

Эльза. Кузен Хиальмар, вот мастер Браузе. Мы застали его врасплох. Он просит простить его. Вы видите, он даже без сюртука.

Король (Снисходительно). Ничего. Вы кузнец — ваятель, о котором говорят? (Браузе кланяется). Рад вас видеть. (Делает несколько шагов и садится на табурете, оставленном Эльзой) — А, вот и ваше новое произведение (Надевает пенснэ).

Пауза.

Король. Как вы находите, Лоран?

Лоран. Pas mal… Un pen grossier… un pen pretencieux… Mais pour un maréchal-ferrant c'est pas mal du tout.

Король (Сбрасывая пенснэ). Vous avez raison! Граф Ульм?

Ульм. Мне не нравится. Я рад теперь, что заехал сюда. Я решительно попрошу мастера Браузе отказаться от мысли выставлять это произведение публично.

Эльза (Вспыхивая). Почему?

Ульм (Улыбаясь). По соображениям политическим, принцесса.

Эльза. Полицейским?

Ульм (Улыбаясь еще шире). Неужели, принцесса, вы презираете полицию? Но ведь это же ваша сторожевая собака.

Король (Сидя оборачивается к мастеру). Мастер Браузе, вы — даровитый человек… да… бесспорно… Но произведение ваше вредно. О, не подумайте что я присоединяюсь к графу Ульму и хочу подойти к вашей вещи с той «сторожевой», как он сказал, точки зрения. О, нет! Нет, Эльза, нет, вы ведь не думаете этого обо мне? Граф Ульм — прежде всего министр. Я же не прежде всего король, мастер. Нет, моя Эльза, я не король прежде всего. Прежде всего, и мой друг Лоран, — один из первых, если не первый зодчий нашего века, подтвердит это; — прежде всего я художник. И к вашему произведению, мастер, я подойду именно, как художник. Но постойте, вы спросите: в чем мое художество? Я творю культуру, мастер. Да, Эльза! (Напыщенно). Провидение вручило мне страну и ее население, как материал, и сказало: Хиальмар, сын Хиальмара, вот тебе десять талантов, умножь их, ибо я собираю, где не потеряло, и жну, где не сеяло. Взрасти на скалах и болотах Нордландии новую Элладу! (Короткая пауза. Растроганно). Это было как бы благовещение мне, Эльза, такое сладкое и скорбное, как благовещение Приснодеве. И как она на полотне Ботичелли, так я отстранился, склонился и сказал: «Слаб я, не возлагай на меня тяжелого беломраморного креста». Но архангел ответил: «Возьми крест и иди». И Я иду, Эльза (Короткая пауза. Другим тоном). Так вот, мастер, из какой высокой таинственной, торжественной идеи я исхожу. И говорю: это вредное произведение.

Лоран (В восхищении). О, слушайте все! Как вы должны быть счастливы, художники севера, имея такого монарха.

Ценкер (Пастору тихо). Ну, да, Август — сапожник перед ним. О, льстецы!

Пастор. Но как он уверен в своем боге! Однако его бог — не мой бог. Ценкер. Надеюсь.

Король (После раздумья). Ваше произведение, мастер, вредно не потому, что в нем, — правда, тускло, простите, — выражена именно эта идее, по — видимому, если верить чутью Ульма…

Ценкер (Тихо). Сторожевой собаки.

Король. Субверсивная. Нет, оно вредно тем, что вообще выражает идею. Разве искусство для этого, мастер? Разве оно дополнение к газете? Стыдитесь!

Общее движение.

Король. Что вы отлили? Передовицу для «Народного Вестника»? Нехорошо! Вы, наверное, утилитарист? Но художник, который хочет, чтобы искусство было полезно… Ведь такого нужно изгнать, изгнать из Афин, от лица Аполлона. Ведь вы не только кузнец, вы — художник. А это что? Подкова для коня революции! (Смеется. Лоран и Ульм хохочут, даже Юлиан улыбается). Да, да, подкова, подкова на ее хромые ноги. Вдумайтесь…