Я хотел выйти к полю, но по улице пройти было невозможно. Я шел, прижимаясь к забору, и вскоре оказался рядом с женщиной. Она со мной поздоровалась, и я остановился в растерянности. Я не знал ее. Я вглядывался в ее лицо и не мог узнать. Грубый крестьянский загар, резкие ранние морщины. Яркий, фальшивый цвет помады на неаккуратно замазанных губах.
- Что, еще не узнал? - широко раскрыв рот, засмеялась она. Я увидел, что у нее не хватает нескольких зубов. - На. - Она достала что-то вроде пачки визиток и протянула мне одну. На мягком листке желтой бумаги были неряшливо перечислены какие-то мелкие медицинские должности. Их было несколько, но ни одна из них ничего мне не говорила об этой женщине. Ее имени я на листке не нашел.
"Это была Маша", - вспомнив сон, вдруг понял я.
И тут же я немедленно увидел, как весной другого, уже давно и надежно забытого мной года, ушедшего в тень, оттертого плечами и скрывшегося за спинами появившихся следом за ним, Маша уходила от меня с недавно назначенным мне в начальники невысоким розовощеким бодрячком. А я смотрел им вслед и не мог понять, что происходит...
* * *
Я сидел перед раскрытым окном, смотрел в небо и не видел ничего, кроме неба. Мне казалось, что облака в нем неподвижны, а я лечу им навстречу, быстро и бесшумно. Это плавное движение было почти неощутимо. Только облака, стремительно проносившиеся мимо, позволяли почувствовать, как быстро я лечу... А внизу, подо мной, галдел базар. Я его не видел и видеть не хотел. Базар мне давно и смертельно надоел...
Я больше не смотрел на телефон и не ждал звонка. Звонки не имеют значения. Вот разве что Лена позвонит. Утром я проверял почту. От нее ничего не было. Может, это и хорошо, что она молчит. Я не знаю, что сказать ей и как.
В моей записной книжке на странице с сегодняшней датой тупым карандашом написано: возвращается Потехин. Позвонить.
Не стану я ему звонить. Уже незачем. Я и прежде не слишком хотел его видеть. Хотя, если подумать, было бы из-за чего переживать. Как-то, лет семь назад, я попросил Потехина одолжить мне денег, а он не дал. Сказал, что нету. Ну и Бог с ним.
Нельзя такие вещи годами в голове держать. Да - мы еще в школе вместе учились, да - я не раз выручал его, да - я просил его в первый раз, и деньги были очень нужны. Все так. Ну и что? Не обязан он мне помогать. Ни тогда обязан не был, ни до того, ни после. С Потехиным в то время делил офис один наш общий знакомый. Когда, уходя, я закрывал за собой дверь, то услышал, как он спросил Потехина: "Почему ты не дал? У тебя же есть". На что Потехин ответил: "Так и у тебя есть. Но ты ж не дал".
Я у них после этого несколько лет не появлялся. Забыть им этого не мог. А потом...
Вообще Потехин - работяга. Из тех, кто основывает династии. Копейку складывает к копейке, торгуется по каждому пустяку до мокрого затылка, до синевы, до пены на губах. Наверное, так и должно быть. Такие и выживают. Естественный отбор.
Потехин книжки печатает. Журналы, календари, рекламные проспекты. Все, что бумага терпит. Его бизнес растет и развивается.
Как-то он рассказал мне, что уже несколько лет судится с заказчиком. Заказчик, доктор наук, обнаружил в жизни полупроводников новое явление. Он описал его в статье и в надежде на широкий международный резонанс решил перевести статью на английский и послать ее зарубежным коллегам. А чтоб коллеги видели, что имеют дело с человеком основательным, доктор наук попросил Потехина издать его статью отдельной брошюрой. Потехин брошюру издал, ученый разослал ее всем, кому хотел разослать, но резонанса не последовало. Зарубежные коллеги реагировали вяло и должного восторга не выражали.
Доктор наук много размышлял над причинами неуспеха предпринятой им акции, перечитывал статью, листал брошюру с начала в конец и из конца в начало и таки понял, в чем было дело. Брошюра оказалась некачественно склеенной и рассыпалась. Она рассыпалась буквально в руках, и это, несомненно, помешало зарубежным ученым коллегам оценить всю новизну его подхода и глубину мысли, выраженной в статье. Ученый немедленно высказал Потехину свое неудовольствие. Он потребовал перепечатать весь тираж и возместить ему моральный ущерб.
Видимо, брак был, потому что тираж Потехин перепечатал и даже сделал твердый переплет. Но моральный ущерб возмещать отказался категорически и принципиально. Доктор наук пообещал подать в суд. И подал.
В суде дела у Потехина сразу пошли плохо. От взятки судья отказался и назначил экспертизу, чтобы эксперт представил квалифицированное и обоснованное мнение, есть вина типографии в том, что листы от корешка отделяются при незначительном усилии со стороны читателя, или так и должно быть. Потехин предложил своего эксперта, но судья назначил какого-то постороннего, незнакомого. Незнакомый эксперт также от взятки отказался (Потехин считал, что тому уже было заплачено) и дал такое заключение, что моральный ущерб Потехин смог бы компенсировать только путем публичного самосожжения.
Читать дальше