- О многом из того, что он пишет, можно писать, а можно не писать. Он говорит то, что всем уже известно.
И добавляет:
- Есть писатели, а есть популяризаторы.
Я часто вспоминаю эти слова Юрия Карловича, может быть потому, что они и для меня стали определяющими в оценке творчества любого художника. Они перекликаются с тем, что сказал Маяковский о поэте - "Колумб". Настоящий поэт, писатель открывает то, без чего люди уже жить не могут.
Не помню, почему я задал вопрос, какие писатели нравятся Олеше. Он называет:
- Бабель, Всеволод Иванов, Валентин Катаев.
О Бабеле, между прочим, он делает такое неожиданное замечание:
- И все-таки у него не все отжато, кое-где капает. В другой раз:
- Лучшая вещь Бабеля, несомненно, "Гюи де Мопассан".
Каждый раз, когда я прихожу, я вижу Олешу с карандашом в руках. Иногда он полулежит, иногда сидит у стола, заваленного горой бумаг и книг. Порой эта гора поглощает необходимые записи. Олеша роется в ворохе и, не найдя того, что нужно, сердится:
- Вещи не любят меня. По-моему, я где-то писал об этом. Когда ищу что-нибудь, нахожу в последнем кармане. В этом положительно что-то есть.
Он все время возвращается к разговору о своей будущей книге.
- Этим летом я ее закончу. Еще не знаю, как поднести ее читателю. Найти какую-то систему? Или просто разбить на главки, без системы, чтобы читатель мог отдохнуть? И названия я еще не знаю. Может, по Гамлету: "Слова, слова, слова..."
Не знаю, что подразумевает Олеша под таким названием. Возможно, он хотел сказать, что содержание его произведения - впечатления от (встреч с писателями и книгами (иными словами - вынести в заголовок нечто профессиональное, связанное с писательским мастерством). А может, просто подчеркнуть, что это несюжетные заметки из записных книжек. Но я думаю о том, что уже написал Олеша (некоторые из его заметок столь совершенны по форме, что их (можно перечитывать так же часто, как стихи), и о том, что мне предстоит прочитать, и истолковываю название по-своему. Точнее сказать - для себя.
Можно представить: есть три кладовые, как в сказке у Андерсена. Но в каждой кладовой - слова. В третьей, наименее доступной, самые драгоценные слова. И вот Олеша проник туда.
Недавно эта книга вышла. Называется она "Ни дня без строчки". Книга, объединяющая, собственно, несколько книг. Это - рассказ о детстве, дерзкая попытка написать роман в отрывках (я бы даже сказал так - в видениях, настолько отчетливы, объемны воспоминания Олеши), подобно тому, как некогда были "романы в письмах", дневниковые заметки, писавшиеся именно для опубликования, а также мысли Олеши о литературе.
Кое-что из того, что я слышал, я нашел потом в этой книге. Другого не нашел. Может быть, Олеша не успел это записать.
Вот его рассказ о Грине:
- Грин был нелюдим. Мне кажется, это оттого, что он верил в чудеса, а люди не могли ему дать этих чудес. Но самое удивительное - он думал, что в нем самом есть что-то чудесное. Например, он не боялся собак. Там, где он жил, была дача. Зимой дачу сторожила собака. Собака была страшная, ее боялись сами хозяева. А Грин однажды открыл калитку, вошел - и собака спокойно улеглась у его ног. Я сам это видел! Но самое настоящее чудо было в его выдумке. У Грина есть рассказ. Двое поспорили. Один сказал, что он обойдет пешком вокруг света. Поспорили на какую-то большую сумму - миллион фунтов стерлингов. Прошло долгое время, и вот однажды дверь банка (один из них был банкир) открылась, и вошел тот, первый.
"Я выиграл пари! - закричал он с порога. - Я обошел вокруг света! "
Банкир не поверил, стал спорить. Тогда тот повернулся, и банкир закричал:
"Вернись, вернись, я верю тебе!"
Что же случилось? Он по спине этого человека - понимаете, по спине! понял, что он опять пойдет вокруг света. Вот что такое Грин.
- А знаете, - вдруг говорит Олеша, - фактура у Грина слабая. Его язык - будто перевод с иностранного. Возьмите нарочно любой кусочек его рассказа...
Как о писателе об Олеше сложилось мнение, что писал он мало, особенно последние годы. Это не так. В бумагах Юрия Карловича осталась почти законченная пьеса "Смерть Занда", пьеса для детей по роману Жюля Верна "Дети капитана Гранта".
Есть опера "Три толстяка" (которую довелось слышать Юрию Карловичу; сохранилась магнитофонная запись его взволнованного выступления перед началом трансляции оперы по радио). В тридцатые годы был поставлен балет по этой сказке. Есть инсценировка "Трех толстяков", которая идет на сцене МХАТа. Мультфильм. И, наконец, фильм, снятый Баталовым. Однако в последние годы и сам Олеша писал (но не закончил) пьесу по "Трем толстякам". Интереснее всего, что она совсем не походит на ставшую уже хрестоматийной сказку. Так, в ней появляется новый персонаж - Дама-уродка.
Читать дальше