Георгий Осипов: Воля покойного

- Шо за стихи? Хорошие?

- Клевые стихи. Я прочитал их на открытке. Когда мы бухали у Клыкадзе перед Олимпиадой. Слушай:

Ты свыня и я свыня

Мы оба свынята

Только ты большая свыня

То шо пьешь богато...

- Ты мне их уже сто раз читал!

- Почему же ты меня сразу не остановил?

- Не знаю... Слушай, дядя, этот твой дядя Каланга не достал лампу, ту, шо он мне обещал?

- Достал. Из жопы добермана. Зубами. Но дядя Каланга сейчас ходит тревожный. Ты видел Манюту? Это барышня из Харькова с грубоватым лицом, охуенно похожая на гангстера Манюту. У нее очень длинные ноги, и она вообще похожа на мальчика.

- Это твои дела.

- Да, мои... У нее очень узкое влагалище, будто это обрезок, как у собачки Андрей Андреича, хуй, а не влагалище, и вот Манюта...

- Харьков-вокзал?

- Да, Харьков-вокзал. Я рад, что ты помнишь этот шурыгинский экземпляр "Color - Sperma". Я уверен, что у девочек типа Манюты Харьковской влагалище должно напоминать пень обрезанного мужского полового органа, как пишут в книгах. Ты согласен? Она выходит замуж и больше не желает выступать с дядей Калангой, понял. Он расстраивается, но лампочку для тебя как будто приготовил.

- Эт` хорошо, - Смага иногда забывается и начинает говорить с московским акцентом - довольно противно. А все, потому что он женат на москвичке - лобастой девушке в очках. Она - бывшая колл-герл и модель. Вертухлялась с АПН-овскими евреями. Молчаливая, но голос громкий. Я случайно видел пару фоток - обычные дела, по пояс нипеля прикрыты ладошками, в уголках ротика улыбка; тоже самое, только нипеля открыты, лицо засыпано волосами - стандартная лирика. "Легкое дыхание", как выражается старый пиздострадалец Бунин.

Легкое и зловонное, поскольку я сомневаюсь, чтобы в России при царе чистили зубы. Лирические снимки, но наверняка где-то может храниться и более жестокий матерьял.

Константин Устинович с маткой, набитой кошерными сперматозоидами, точно кишиневский ОВИР подавантами, никогда не вызывал у меня даже спортивного интереса, но Смага-самодур подозревал меня в движениях с нею, и действовал мне таким образом на нервы беспредельно; потом прекратил, но извиниться и не подумал.

- Я, собственно, вот зачем тебе звоню - напомни мне, пожалуйста, название фильма, где снимался Янош Коош.

- "Лев готовится к прыжку".

- Не этот. Этот я знаю. Тот, что упоминается на обложке диска, где есть песня "Черный Поезд". Чудесная Song Noir.

- А-а! Сейчас, сейчас - так, первый, кажется, "Плутовка", а второй "Что способен сделать человек"! Ну и, конечно, "Беги, чтобы тебя поймали".

- Спасибо. Ты телевизор не смотришь?

- Не. А шо?

- Не говори "Не" - это плебейство. Флаг - неподвижно-волнистый, словно трусы обвафленные.

- Фу.

- Кстати, тебе передает привет Золин-Гот-Зол.

- Souling Hot Soul? Очень приятно... Я знаешь, кого видел в троллейбусе? Ваню-вафлиста!

- Да? А сколько же ему должно быть лет?

- До хуя, папа. Не знаю, папа, но до хуя...

- И не меняется внешне, гад.

- Ну. Причем вообще мне кажется, что он с каждым годом молодеет, все моложе и моложе.

- Да. Ваня-вафлист. Скоро мы настолько поолдовеем, что начнем клеить Ваню, как мальчика.

- Нападающий уверяет, что помнит Ваню-вафлиста еще когда тот работал вагоновожатым. Водил трамвайчик.

- Какой маршрут?

- 11-й. От летнего Ленина (кинотеатр такой) и аж до пристани.

- А там два катера - "Утюг" и "Лапоть". То есть Ваня-вафлист водил "Черный Поезд"?

- А там на пляже, на той стороне, кстати, было до хуя деревянных параш.

- И нет теперь ни одной. Пляж закрыт. Все джигиты, кто там раньше рыгал на песок, теперь рыгают дома - в унитаз, мимо тоже и в раковину, и на ковровые дорожки... В музыке это называется Алеаторика, когда куда попало шпарят, смалят произведение (!?), будто курочку над газом. Но на пляж не ходят.

Короче рыгают по своим хатам, потому что от армянской "катанки" у них отказывают ноги. Те самые, да-да, что раньше "подпрыгивали" в вонючих носках у этих "казачков". "Казачок - отказывают ноги" - пел бы сейчас Борис Рубашкин.

Не помню в каком фильме Энди Уорхола конец наступает в виде бесконечного разговора штрихеров в уборной для мужчин. Я его никогда не видел. Это также нелепо - восхищаться тем, чего не знаешь, или как завидев тюрбан на голове Сэма-Зэ-Шема пиздовать в Мекку. О которой давно уже спел все что можно Джин Питней.

- Он от вас бегает, значит вы наверно его бьете?

- А вы, наверно, в церковь ходите?