Борис Зайцев - Ариадна

Лапинская(хлопая платочкомъ по столу). — Эхъ, ты-ы, жизнь наша дeвичья.

Арiадна. — Да еще, между дeломъ, съ Сергeемъ финтишь. (Деретъ ее за ухо.) Щенокъ дрянной!

Лапинская(вертится и выкручивается). — Насчетъ Сергeя Петровича я совсeмъ даже ничего… Ни въ одномъ глазу. Въ немъ и ходы никакого нeтъ.

Арiадна. — Смотри у меня!

Входитъ Игумновъ. Въ рукe у него двe розы.

Игумновъ. — Я говорилъ, что Арiадна очухается. Она живучая! (Беретъ со стола ножницы, аккуратно срeзаетъ стебли розъ.) Ты двужильная, Арiадна?

Арiадна. — Трехжильная.

Игумновъ(Лапинской). — Сiи розы дерзаетъ поднести скромный земледeлецъ.

Лапинскаяприсeдаетъ, дeлаетъ реверансъ и насмeшливую гримасу. Беретъ розы, нюхаетъ.

Лапинская. — Одну дарю Арiаднe. Которая больше. Можно?

Игумновъ. — Ваша воля.

Арiадна. — Спасибо, Лапа. (Лапинская прикалываетъ ей розу.) Къ обeду прифранчусь.

Входитъ Генералъ, за нимъ Саламатинъ.

Генералъ. — И очень радъ видeть вновь… въ состоянiи здравомъ…

Арiадна(преувеличенно-горячо и быстро). — Да! Что жъ это киснуть вeчно… (Открываетъ окно). Благодать, свeтъ. А мы въ обморокахъ валяемся.

Генералъ. — Напрасно-съ.

Саламатинъ. — Я еще давеча говорилъ.

Генералъ. — Между прочимъ, я давно собираюсь васъ позвать, милая хозяюшка, и вашихъ друзей (обращается къ Лапинской и Игумнову; Игумновъ, улыбаясь, что-то говоритъ ей) ко мнe, запросто. En petit comitè. Можно устроить пикникъ, катанье на лодкe. Faute de mieux, поeздку на автомобилe.

Саламатинъ. — Машина новая. Сорокъ силъ.

Лапинская. — Здорово!

Игумновъ. — Бездeльники! Ну, это бездeльники. Кому покосъ, а кому автомобиль.

Лапинская. — И косите, складывайте, пожалуйста, свои копны, стога…

Игумновъ.(отпрядывая). — Виноватъ-съ, виноватъ.

Генералъ. — Покосъ — покосомъ, а развлеченiя — своимъ порядкомъ. У культурнаго человeка развлеченiя чередуются съ трудомъ. Это придаетъ жизни, какъ бы сказать, le goût de bon vin.

Арiадна(со слезами въ голосe). — «О, юность свeтлая моя!» Генералъ, у васъ вино найдется? У васъ-то, да у настоящаго, порядочнаго генерала, чтобы шампанскаго не было?

Генералъ. — Внe спора. Внe спора.

Арiадна. — Чeмъ не жизнь? Прieду, обязательно прieду… Напьюсь.

Горничная(въ дверяхъ). — Барыня, кушать подано.

Арiадна. — А пока что, у меня позавтракаемъ. Пожалуйста. Гдe Иванъ Иванычъ?

Игумновъ. — Удралъ, разумeется!

Арiадна.Кончено. Развеселая жизнь! Генералъ, вашу руку.

Всe идутъ въ столовую.

Старинная бесeдка съ колоннами, у пруда, на возвышенiи; холмъ довольно крутъ; въ немъ, ниже бесeдки, нeкогда былъ гротъ; теперь входное отверстiе запирается рeшеткой; слeва родникъ съ каменнымъ водоемомъ; изъ античной маски бeжитъ вода. Золотистый, очень погожiй вечеръ. Надъ прудомъ стрекозы. Иногда проносится низко надъ водой голубая птичка. Въ бесeдкe Игумновъ, красный, разстегнувъ воротъ рубашки, и Полежаевъ

Полежаевъ. — Недавно я всталъ утромъ въ ужасно горькомъ состоянiи. Прямо пошелъ мимо пруда, и думалъ, какъ нерeдко за послeднее время, что погибаю. Вотъ. На пруду камыши есть. Когда я съ ними поравнялся, вдругъ они зашелестeли. Будто нeкоторый слабый, нeжный духъ сказалъ мнe нeчто. Я остановился. Въ горлe слезы. Вдругъ показалось, что не все еще пропало.

Игумновъ. — Ну, конечно, поэзiю развелъ. Нервы ослабeли, и все.

Полежаевъ. — Да, ужъ не очень сильны.

Игумновъ. — А, чор-ртъ. Трудно въ этихъ дeлахъ. Никуда не спрячешься.

Полежаевъ. ‑ Я и не прячусь. Все же голубая бездна надъ нами, благоуханiе покоса, сiянiе солнца передъ вечеромъ даютъ какъ бы мгновенное отдохновенiе… Интервалъ въ тоскe.

Игумновъ. — Ф-ф-у-у! (качаетъ головой).

Полежаевъ. — А иной разъ въ такую минуту взглянешь на крестьянъ, мужиковъ, среди которыхъ мы живемъ, и даже позавидуешь, какъ ясно все, какъ просто. Твердый, прямой путь.

Игумновъ. — Э-э, братецъ ты мой, хитрая штука.

Полежаевъ. — Но когда почва подъ ногами колеблется… все принимаетъ туманно-обманчивый обликъ…

Игумновъ(смeется). — Ты рeжешь свои яблони и думаешь, что нашелъ истину?

Полежаевъ. — Ахъ, ну, гдe же истину? Какiя слова! Но чeмъ-то жить надо…

Игумновъ. — Свой путь! Мнe бы, въ сущности, на покосъ надо, а вотъ сижу тутъ… и чего-то жду.

Полежаевъ. — Ты-то, кажется, крeпко… на ногахъ стоишь.

Игумновъ. — Крeпко… крeпко. Можетъ быть. Былъ я пeвчимъ, мечталъ въ театръ поступить. Собралъ бы пожитки въ кулечекъ, палку въ руки, да въ Москву, по шпаламъ. Однако, это не вышло. А случилось, что вонъ тамъ, за твоимъ паркомъ, пригнeздилась и моя усадебка. Что называется – ближайшій сосeдъ. Ты думаешь, хозяйничать очень весело? (Пауза). Ну, то ушло, какъ юность, глупость. Но одно осталось… (Смeется, какъ бы конфузливо). Въ мужицкой душe осталось желанiе… какой-то красоты, прелести… пожалуй, чего и нeтъ въ жизни.