Борис Зайцев: Все написанное мною

Борис Зайцев

Все написанное мною

Если земная любовь и смерть предстают в поэзии у Зайцева прекрасными отражениями вечного духа любви, то нетрудно понять, какой великой любовью одел он жизнь. Мы не знаем поэта, который бы так пламенно любил жизнь и все ее проявления. Для Зайцева не существует выбора, он не знает высшего и низшего в человеческих действиях и желаниях. У него вы не встретите так называемых отрицательных типов, потому что он слишком любит все живущее. Он следует за своими героями по пятам, он трепещет от восторга, видя, как они вбирают в себя то или другое из рассыпанных в жизни наслаждений.

Петр Коган

Борис Зайцев открывает все те же пленительные страны своего лирического сознания: тихие и прозрачные.

Александр Блок

Зайцев исходит от Тургенева, он весь гармонический, целостный.

Корней Чуковский.

Основа и двигатель зайцевского лиризма - бескорыстие. Не думаю, чтобы ошибкой было сказать, что это вообще - духовная основа и двигатель всякого истинного лиризма, и даже больше: всякого творчества. Эгоист, стяжатель всегда антипоэтичен, антидуховен, какие бы позы ни принимал: правило, кажется, не допускающее исключений. Зайцев сострадателен к миру, пассивно-печален при виде его жестоких и кровавых неурядиц, но и грусть, и сострадание обращены у него к миру, а не самому себе. Большей частью обращены к России.

Георгин Адамович

"Легкий ветер времени", сметая все, неприкосновенными оставляет некоторые слова. Пролетая над Россией, он, несомненно, среди других, более мощных и жгучих слов пощадит и прекрасные в своей тихости печальные, хрустальные, лирические слова Бориса Зайцева.

Юлий Айхенвальд

ВСЕ НАПИСАННОЕ МНОЮ

лишь

РОССИЕЙ И ДЫШИТ

БОРИС ЗАЙЦЕВ:

СУДЬБА И ТВОРЧЕСТВО

Звездой пылающей,

потиром Земных

скорбей, небесных слез

Зачем, о господи, над

миром Ты

бытие мое вознес?

Ив. Бунин

Сменилось несколько поколений читателей в нашей стране, никогда не слышавших такого писательского имени: Борис Зайцев. Лишь узкий круг исследователей да книгочеи знали: рядом с Буниным и Леонидом Андреевым, Куприным и Сергеевым-Ценским, Ремизовым и Сологубом росла, крепла, утверждалась слава этого самобытного художника - поэта прозы, тонкого лирика, нашедшего свою негромкую дорогу в литературе начала века и уверенно прошедшего ею до наших дней. Он издал целую библиотеку книг, восхищавших самых взыскательных ценителей искусства слова. "Весь Зайцев"-это около семисот (!) названий произведений различных жанров - романов, повестей, рассказов, пьес, эссе, беллетризованных биографий, мемуарных очерков, статей... Только часть огромного литературного наследия Зайцева вошла в книги, хотя издано их немало - более семидесяти томов. Самая первая "Рассказы"- появилась в ноябре 1906 года и мгновенно была раскуплена. что по тем временам случалось не часто. (Кстати, обложку ее выполнил уже знаменитый в ту пору Мстислав Добужинский.) Санкт-петербургскому издательству "Шиповник" пришлось выпустить книгу повторными изданиями в 1907 и 1908 годах. В нее автор включил девять лирико-импрессионистических этюдов и рассказов (поэм, как называл их сам Зайцев и его критики). О сборнике дебютанта с похвалой отозвались А. Блок, В. Брюсов, И. Бунин, М. Горький. Для начинающего писателя - немалая честь получить одобрение и напутствие таких литературных метров!

И снова вопрос: почему же мы почти ничего не знаем о нем? Почему только сейчас - после без малого семи десятилетий забвения - его первая книга приходит к советскому читателю? Обратимся за ответом к судьбе и творчеству этого, по словам его многочисленных критиковсовременников, "барда вечного духа любви", "поэта космической жизни", "певца радости".

29 января 1881 года в городе Орле в семье горного инженера Константина Николаевича Зайцева и Татьяны Васильевны Рыбалкиной (Зайцевой) появился третий ребенок: после двух дочерей - Татьяны и Надежды - сын Борис. Детские годы будущего писателя прошли в селе Усты Жиздринского уезда Калужской губернии, где его отец управлял рудной конторой. Это счастливое, беззаботное время много лет спустя будет поэтически описано им в рассказе "Заря". А вот типичный семейный вечер той поры, о котором вспоминает Зайцев незадолго до своей смерти: "Столовая в барском доме, в деревне. Висячая лампа над обеденным столом, сейчас еще не накрытым. В узком конце его отец, веселый, причесанный на боковой пробор, читает детям вслух.