Борис Зайцев - Ариадна

Лапинская(обнимаетъ ее). — Арiадна, милая, ты такая милая! Сумасшедшая моя головушка! (Плачетъ).

Арiадна. — Путь нашей жизни — тайна. Пусть сумасшедшая. Я ужъ такая. (На глазахъ слезы.) Ты къ намъ счастливая прieхала.

Лапинская. — Ну, ты тогда погибала. Теперь наоборотъ.

Арiадна. — И еще Сергeй, Даша…

Лапинская. — Ахъ, это мнe тяжело.

Арiадна. — Все невольно. Все — сплетенiе страданiй, счастья.

На балконe, мимо оконъ, проходитъ Дарья Михайловна. Лапинская видитъ ее.

Лапинская. — Ты замeтила, Дарья Михайловна вышла, когда мы вошли?

Арiадна(тихо). — Да.

Лапинская. — Избeгаеть меня. Я понимаю. Мнe бы хотeлось… я все собиралась до отъeзда съ ней поговорить. (Встаетъ, громко.) Дарья Михайловна!

Дарья Михайловна(входитъ, Арiаднe.) — Леонидъ все генералу свои работы показываетъ.

Арiадна. — Да ужъ пора бы и возвращаться. Скоро Лапe eхать.

Дарья Михайловна. — Это, значитъ, автомобиль…

Лапинская(смущенно). — Вы тутъ на всю зиму?

Дарья Михайловна(съ удивленiемъ). — Мы всегда здeсь живемъ.

Лапинская(Совсeмъ смeшавшись.) — Фу, я какiя глупости говорю. (Быстро подходитъ и жметъ ей руку) — Я просто только хотeла… Я хотeла вамъ сказать, что передъ вами… однимъ словомъ…

Дарья Михайловна. — Что вы, что вы.

Лапинская. — Милая Дарья Михайловна, я могу вамъ прямо въ глаза смотрeть. (Припадаетъ къ ея плечу). Вы какъ будто ко мнe…

Дарья Михайловна(полуобнимаетъ ее, но сдержанно.) — Я ничего противъ васъ не имeю.

Лапинская. — Мнe ужасно непрiятно было-бы, если бы вы… ну, вы могли меня считать за какую-то распущенную дeвченку.

Дарья Михайловна. — И не думала.

Арiадна(Лапинской). — Это все фантазiи.

Лапинская. — Ничего толково не умeю сдeлать.

Саламатинъ(входитъ изъ залы, Лапинской.) — У васъ вещи уложены?

Лапинская. — Не безпокойтесь.

Саламатинъ. — Нисколько не безпокоюсь. Опаздывать будете вы, а не я. (Подходя ближе.) Гдe три женщины, или двe, или одна — обязательно слезы.

Лапинская. — Ош-шибаетесь, молодой человeкъ. (Длинно и дерзко показываетъ ему носъ.) Ни м-малeйшихъ. А? Не можемъ мы поговорить? Слезы! Вы и плакать-то не умeете.

Съ балкона входятъ Генералъи Полежаевъ.

Генералъ. — Я и тогда говорилъ, что смeяться надъ попытками культурной работы въ деревнe не слeдуетъ. А то, что вы мнe показывали, лишь сильнeй меня убeждаетъ въ этомъ. Значитъ, въ земство? Баллотируемъ?

Полежаевъ(улыбаясь.) — Истина, генералъ, въ земледeльческомъ трудe?

Генералъ. — Истина въ общественности, въ работe для устроенiя человeчества, и — въ разумномъ пользованiи благами… а-ха-ха… благами жизни. Но въ разумномъ, замeтьте! Безъ всякихъ этихъ истерiй и надсадовъ россiйскихъ.

Лапинская(быстро вскакиваетъ и опять дeлаетъ туръ по комнатe).

Je traverse en bateau l’Atlantique!

Генералъ(хохочетъ). — А? Взгляните на эту жизнерадостность!

Лапинская. — Меня сейчасъ вашъ юноша Богъ знаетъ въ чемъ упрекалъ.

Генералъ. — И напрасно-съ. Вполнe напрасно васъ упрекать.

Полежаевъ(вынимая часы.) — Я только не могу понять, почему такъ спeшатъ? Всего половина пятаго.

Саламатинъ. — Ничего подобнаго. Пять.

Полежаевъ(смутившись.) Ахъ, да… у меня по обыкновенiю отстаютъ часы.

Лапинская. — Ну, прощай. (Обнимаетъ его.) Часики остаютъ, это ужъ такъ тебe полагается. Одно слово Полежаевъ, значитъ, на одномъ боку лежитъ. Пиши о своемъ Рафаэлe, да яблони рeжь. А хочешь, я во всеуслышанiе тебя осрамлю?

Полежаевъ(цeлуетъ ее въ лобъ). — То, что моя фамилiя Полежаевъ, еще не столь позорно. Ну, срами.

Лапинская. — Ходили это они разъ, ходили съ Арiадной по музею, кажется, въ Берлинe. Онъ и замучился. Говоритъ: иди одна, я тутъ посижу, у колоны. Хорошо. Она ушла. Съ полчаса одна была. Вернулась — онъ голову къ колоннe — и разводитъ. Прямо похрапываетъ. Ахъ ты, любитель искусствъ!

Полежаевъ(смeясь). — Это доносъ.

Лапинская. — Да ужъ теперь оправдывайся. (Цeлуетъ Арiадну.) Прощай, моя Арiадна. Тебe за все спасибо.

Входитъ Игумновъсъ букетомъ въ рукe.

Игумновъ. — А я думалъ — опаздаю. (Подаетъ ей цвeты). Это вамъ. На дорогу.

Лапинская(серьезно.) — Благодарю васъ, Сергeй Петровичъ. (Жметъ ему руку).

Игумновъ. — Да. (Задумчиво.) Вамъ на дорогу. Лучшее, что могъ я найти.

Саламатинъ(беретъ фуражку.) — Кажется, сантиментальные обряды кончены. Впрочемъ, въ деревнe еще садятся передъ отъeздомъ.

Лапинская(Выходя, подымаетъ надъ головой букетъ, слегка киваетъ имъ оставшимся). — Прощайте, милые, хорошiе, черные и бeлые.