Николай Переяслов - Мой дедушка - застрелил Берию

Миновав длинный коридор, я вошел в соседнюю комнату и на мгновение оторопел. Прямо посреди неё в форме буквы "Т" помещался огромный канцелярский стол, и во главе этого стола восседал, проводя какое-то совещание, сам Николай Александрович, а перед ним с напряженным вниманием сидели человек шесть похожих одновременно и на Чубайса, и на Немцова джентльменов. Это была не жилая квартира, как я думал, идя сюда на встречу, а некий домашний офис, в котором шла работа, и при моем появлении все сидевшие за столом повернули головы и принялись разглядывать вошедшего.

Чувствуя страшную неловкость, я как дурак стоял перед ними, не зная, куда деть свои разутые до носков ноги.

- Познакомьтесь, - представил меня присутствующим Галкин. Замечательный поэт, журналист. Мы с ним участвовали вместе в автопробеге, публика встречала его на "ура". Прочитай своё стихотворение о покушении на царя Александра, - предложил он.

- Сейчас? - смутился я, поджимая пальцы в носках и думая только о том, как поскорее отсюда убраться. - Нет-нет, я не готов. И вообще я на минутку, посмотреть, как ты тут... устроился. Так что не буду вам мешать.

- Но ты хотел поговорить о журнале? - и, повернувшись к своим коллегам, пояснил: - Он оставил газету "Всенародная кафедра" и хочет создавать свой журнал. Литературный.

- Гиблое дело, - тут же констатировал один из его собеседников, больше похожий на Чубайса.

- Деньги на ветер, - поддержал другой, вроде бы больше смахивающий на Немцова.

- Но это будет не просто литературный журнал, а журнал литературной моды. Он будет возносить вверх неизвестных гениев и свергать устоявшиеся авторитеты, а главное - он будет диктовать издателям, кого издавать, а кого нет. Я уверен, что...

- С литературоцентризмом в России сегодня покончено. Для издательского бизнеса достаточно Пелевина, Акунина и парочки переводных авторов. Зачем же опять поворачивать внимание страны к слову писателей, уступая литературе ту роль, ради захвата которой и была затеяна вся перестройка? - подвел итог разговору третий.

- Я тоже думаю, что с организацией литературного журнала нужно пока немного подождать, - подал наконец голос и Галкин. - Такие акции надо проводить монаршьим указом, чтобы сразу стала видна роль государя в восстановлении державного отношения к культуре. А сегодня это несколько преждевременно. Сегодня перед нами стоят гораздо более неотложные задачи, нужно, к примеру, провести всероссийскую конференцию по теме общинного жизнеустроения, слёт юных монархистов, так что... Ты же умный человек, понимаешь...

Надев в прихожей свои одиноко стоящие под зеркалом пыльные туфли, я прикрыл за собой дверь квартиры-офиса и почти опрометью выскочил из подъезда. Надо же, блин, так купиться на слова идиота! Поможет он, как же. Держи карман шире! Посмеялся, как над пацаном, шизик хренов.

Я долго шел по улицам без всякой цели, покуда не почувствовал, что устал и хочу есть. Покрутив по сторонам головой, увидел поблизости торговку горячими хот-догами и, не долго думая, купил себе торчащую из булочки сосиску. Отойдя в сторону от людского потока, я аккуратно, чтобы не накапать на себя кетчупом и горчицей, съел хот-дог, затем купил в одном из киосков бутылочку разрекламированной по всем каналам телевидения "меринды" ("Жизнь хороша - если пьешь не спеша!"), а в другом - "Независимую газету" и, отыскав на бульваре незанятую скамейку, присел отдохнуть.

Прихлебывая из бутылки приятный шипучий напиток, я развернул газету и сразу же уткнулся взглядом в результаты предвыборного рейтинга претендентов. И оторопел не меньше, чем час назад, когда вдруг оказался в носках посреди приемной Галкина. Потому что первым в списке стояла фамилия Чибиса - за него были готовы отдать свои голоса уже 37 процентов избирателей.

Не удивительно, что вечером того же дня он позвонил мне домой персонально. Мол, извините, произошла ошибка, мои имиджмейкеры и политологи ни хрена толком не промоделировали - надо было с самого начала использовать тему осуждения поспешного реформирования страны, тогда бы картина рейтинга уже давно была бы близка к сегодняшней. Слава Богу, что ваша невольная, но без преувеличения судьбоносная опечатка в интервью помогла вовремя просечь ситуацию, и в оставшиеся до выборов дни ещё можно внести коррективы в предвыборную программу или, по крайней мере, в тексты телевизионных выступлений. Их, правда, и осталось всего ничего, так как в ближайшее воскресенье уже состоится голосование, но как показывает опыт, в том числе и с опечаткой, иногда для решающей победы и всего-то и требуется сказать два или три слова.