Валерий Попов - В городе Ю (Рассказы и повести)

А однажды вижу - выходит из сарая. Идет через двор. Вдруг начинает брести как-то по кругу - и валится, как подломленная!

Бросаюсь к ней. Приподнимаю. Глаза полуоткрыты... Пьяна!

Отнес ее в избу. И тем не менее ночью опять все произошло, с какой-то особой яростью на этот раз!

Тишина. Потом спрашиваю:

- Так что с тобой происходит?

- А с тобой? Погляди на себя - ты же приехал совсем другой!

После всех Метаморфоз Овидия - немудрено!

Долго смотрел на себя в зеркало... Да-а!

Ведь это же я, когда прилетал с Рекламой Водки, зазомбировал ее!

Молча улегся. Она ко мне потянулась.

- Единственное, что остается у тебя... всегда - запах! Горький запах кинопленки! Сводит с ума.

... Еще не хватает - начать пленку рекламировать!

Наутро после пробежки решительно подошел к ней:

- Все! Больше ты не будешь пить! Бутылки я твои перепрятал... сам буду давать.

- Как вы безжалостны, - пробормотала она, еще полностью не проснувшись.

Однажды рано утром - гудок. Выглядываю - Геныч, как истукан, сидит в своем уазике.

- Ну что, может, хватит тебе тут с бабами, может, делом займемся?

Гляжу - удочки и подсачник торчат.

- Ну! Конечно!

Приехали в Плетневку. Спустились в глубокий овраг, где якобы должны быть черви.

Тут мы прошлый раз с Ромкой рыли. Теперь они вряд ли когда с Генычем помирятся! Разве что через меня!

Пыль, сушь! Никаких червей! Сухая сажа летит в глотку - жители сбрасывают ее в овраг из печей. И снова я какую-то дикую вину свою чувствую, что червей не обеспечил! Друг мой как лучше сделать хотел, уладить сразу все прошлые и будущие конфликты, а черви где?

- Давай дальше пролезем! - говорю.

- Так там же помойка.

- Зато, может, и черви там?

Уже как бы я уговариваю! Геныч недовольно повел усом, но полез за мной.

Помню, с Ромкой тут рыли... Вот тот спрессованный зипун... Ближнее Зазипунье... дальнее Зазипунье! Ну-ка, гнилую ту досочку отвалим... Е-есть! Полное счастье! А-атличные черви!

В тот раз, помню, вылили на нас с Ромкой помои: картофельные очистки болтались на ушах... теперь другие пошли подарки: "маленькие", хрустально звеня, сверху на нас посыпались!

"Маленькие" - это еще ничего: елочные игрушки. Вот есть еще в наших краях бутылки из-под "Плодового" - вот те да: огромный "фауст" со стеклянным дном в четыре сантиметра... Тяжче булыжника!

О! Оно самое! Удар в макушку. Я падаю, пытаюсь цепляться, но не за что: я уже в Других Краях!..

Тьма... нарастающий свет... сипение флейты...

На этот раз Он принял меня! Он сидел и улыбался.

- Ну что?.. Не удалось Артему устроить своего брата в депо?

Евангелие от Геныча

И снова - треск мотора, и по нему я, как по тросу с узелками, лезу из тьмы. И оказываюсь на страшной высоте.

Отсюда кажется маленьким наш военный госпиталь на дне долины со звездочками на воротах - наш отель "Пять звездочек", как шутливо называем мы его. В центре с фигурными окнами и балкончиками - бывший особняк винного короля Георгиди, сейчас - главный корпус.

Дальше долина клином поднимается вверх и вся кипит цветами и листьями. На высоте она каменеет, и оттуда хлещет узкий водопад. Дальше все более туманными уступами поднимаются горы - до пронзающих облака белых вершин.

Ровной стеной уходит в море шершавый мыс, проткнутый у основания темным тоннелем с поблескивающими рельсами. От тоннеля вверх карабкается по вертикали отважный бульдозер, сгребая оползень, нависающий над тоннелем. Этот треск и "вытащил" меня.

Все складно. Все хорошо... Если не считать одной мелочи: МЕНЯ НЕТ.

Самая близкая от меня (несуществующего меня) - гора под названием Голова Маркса: огромный покатый лоб, курчавая растительность на макушке, мощный горбатый нос, трещина рта. И - роскошная раскидистая борода: знаменитый пелагейский виноградник, где прежде монахини, а ныне отнюдь не монахини делают знаменитое пелагейское вино типа хереса.

"Процесс глубокого хересования в цистернах" - вот как называется этот процесс.

Все складно. Все хорошо. Вместо меня - что-то легкое! Полетим к горе.

Облетев круг, как сокол, я возвращаюсь все ж к больнице, хотя дел там особенных у меня теперь нет.

Гулкий внутренний дворик, усыпанный скукоженными листьями, метет сутулый старик. Маркел! Вот где оказался! С высоты узнаю! Видать, после того, как выгорела стратегическая база, все сюда... Ладно, хватит тебе о земном - пора о возвышенном!

Но вместо этого подслушиваю, как разговаривает по телефону пышная блондинка - старшая медсестра Тая... Тая еще Тая! Генералы у нее ходят по струнке! В сухом гулком дворике звучит, вылетая из окон, ее голосок: