Владимир Попов: Разорванный круг

- У Брянцева стало правилом постоянно расширять круг своих забот. Он всегда думает и беспокоится о большем, чем это определено его служебными обязанностями. Работал начальником смены, а думал о реконструкции цеха; работал начальником цеха, а воевал за автоматизацию всего завода. Сейчас, на посту директора, его беспокоят проблемы всего промышленного узла. Все это можно выразить в двух словах: государственный подход.

Много новых друзей приобрел сегодня секретарь горкома. Обрушился бы он на Брянцева с критикой за критику или безоговорочно согласился с ней - и то и другое вызвало бы у людей внутренний протест. Но этот выдержанный, рассудительный человек все разложил по полочкам. Что у Брянцева плохо - то плохо, что хорошо - то хорошо.

В перерыве к директору подошел Гапочка. Он был встревожен тем, что после выступления Брянцева отношение делегатов к директору заметно улучшилось.

- Ты на меня не сердись, Алексей Алексеевич, - тоном осознавшего свою вину человека сказал он. - Это я так, для оживления, чтобы не сказали, будто на шинном зажим критики и все под директором ходят.

Гапочка был в обычной своей роли: нападал при людях, а один на один вилял хвостом. Даже если понимал, что обвиняет несправедливо, удержаться от того, чтобы не блеснуть своей смелостью, не мог - ценил и поддерживал репутацию человека независимого. Но смелости у него хватало лишь на выступление. Потом начинал зализывать нанесенные им царапины.

Брянцев ценил Гапочку как работника, педантичного, напористого, неутомимого, но как человека не терпел.

- Для оживления аудитории я тоже мог бы многое о вас рассказать, ничего не преувеличивая, - ответил Брянцев. - Хотя бы о том, как вы мешали рабочим-исследователям. Только к шутовским приемам я не прибегаю - щажу авторитет людей, с которыми работаю рядом. А вас кто за язык дергает? Знаете прекрасно, что принимали мы эти агрегаты в ящиках согласно акту авторитетной комиссии и иначе не могли принять.

Гапочка выдавил из себя подобие, улыбки.

- Обиделись, Алексей Алексеевич?

- А почему бы и нет? Лягнул бы справедливо - другое дело. Но для чего так, потехи ради? Нехай, мол, и он мое копыто знает!

Гапочка надулся, распушил усы и собрался ретироваться, но не тут-то было. К нему стремительно подошел Кристич.

- Знаете, как вас за глаза называют? - спросил он.

- Не интересуюсь.

- Королем пустословия.

- Как ты смеешь!..

Кристич прикинулся простачком.

- Не я смею, Павло Иванович, - люди. Говорят, окаянные, что сегодня вы это в полную меру доказали! - И вдруг сбросил дурашливый тон: - Недостатки в сырье прежде всего вас касаются, а вы о них ни слова.

- Ладно, поговорим в цехе, - угрожающе произнес Гапочка и отошел.

Но Кристич не отставал от него, шел рядом и что-то без конца говорил, отчаянно жестикулируя.

Когда перерыв кончился, Брянцев увидел Карыгина. Он, как обычно, появился в зале, когда все уже были на местах. Важно шел по проходу к сцене, горделиво неся убеленную сединой голову, отмечая каждый свой шаг стуком палки. Всеми манерами полновластного хозяина он привлекал общее внимание, пока не уселся в первом ряду, где всегда были свободные места.

Огласили список рекомендуемых в состав районного комитета партии. Председатель спросил, есть ли отводы. Брянцев встал и сделал себе самоотвод.

Потребовали, чтобы он объяснил причину.

Что он мог объяснить, да еще после такого панегирика в адрес Таисии? Что расходится с женой? Нет, пусть он остается рядовым членом партии и не кладет тень на состав райкома. И он сказал самые ординарные слова, которые говорят люди, не умеющие или не желающие мотивировать свой отвод:

- Чувствую себя неподготовленным...

Едва он опустился на стул, давая тем самым понять, что больше ни о чем говорить не собирается, как поднялся Карыгин.

- Я очень уважаю товарища Брянцева за целый ряд несомненных достоинств, которыми он обладает, - начал он густым, нарочито приглушенным голосом, заставившим повернуть к нему головы. - И я лично всячески поддерживал его авторитет хозяйственника, хотя знаю, что идеальных руководителей нет, что мы оцениваем человека в зависимости от того, что в нем преобладает, - плюсы или минусы. Я, признаюсь, не собирался прийти сюда - у меня разболелась нога, и я отсиживался в кабинете, не будучи в силах подняться.

"Опять куда-то гнет". - размышлял Брянцев и пожалел о том, что, выступая, не отдал должного "заслугам" Карыгина, чтобы тем самым пресечь возможность всяческих выпадов с его стороны.