Николай Лейкин: По современному

— Французинки-то, Алимпій Семенычъ, настоящія будутъ? спрашивалъ у Заливалова Переносовъ.

— А то какъ-же? Самыя настоящія, изъ Орфеума. Я ихъ пригласилъ по позже. Мы ихъ, знаешь, на закуску гостямъ пустимъ.

— Ты ужь съ ними, пожалуйста, по-французски, потому иначе кто-же? Правда, у меня будетъ купецъ Русовъ, онъ и въ Парижѣ былъ, только по французски наврядъ понимаетъ, потому самъ разсказывалъ, что двѣнадцать денъ тамъ прожилъ и все въ пьяномъ образѣ обрѣтался. Эхъ, далеко мнѣ еще до настоящей современности! вздохнулъ Переносовъ. — Вѣдь вотъ ужо устрицы подавать будутъ, а я ихъ и въ ротъ взять не могу. Не стали-бы гости-то смѣяться? Давеча пробовалъ: закаталъ ее, знаете, въ хлѣбъ, обмазалъ горчицей, — жевать жую, а проглотить не могу…

— Ничего! Бываютъ и современные люди, а устрицъ не ѣдятъ, успокоивалъ Заливаловъ.

— Литераторы-то, твои знакомые, въ которомъ часу хотѣли пріѣхать?

— Ровно въ восемь.

Въ девятомъ часу гости начали съѣзжаться. Первымъ пришелъ капитанъ Замоловъ, живущій недалеко отъ фабрики и познакомившійся съ Переносовымъ за нѣсколько дней передъ тѣмъ въ фабричномъ трактирѣ. Онъ былъ въ отставномъ мундирѣ и принесъ съ собой шпагу, на которой долженъ былъ быть прикрѣпленъ сахаръ при вареніи жженки. Закуривъ трубку, онъ сказалъ:

— При питьѣ жженки предупредите гостей объ ея крѣпости. Она сладка и ежели человѣкъ неопытный, то можетъ до смерти опиться. У насъ во время Крымской кампаніи былъ такой случай. Одинъ юнкеръ Бѣлобородавскаго гусарскаго полка пилъ, пилъ, упалъ и болѣе не вставалъ. Какъ сейчасъ помню, полкомъ командовалъ тогда полковникъ Урываевъ. А вторая шпага у васъ есть? Нужно крестъ на крестъ…

— Нѣтъ, отвѣчалъ Заливаловъ, но мы возьмемъ желѣзный аршинъ. Это еще лучше. Будетъ соединеніе аттрибутовъ двухъ сословій — дворянскаго и купеческаго.

Послѣ Замолова пріѣхалъ толстый купецъ Русовъ, извѣстный кутила, и, познакомившись съ капитаномъ, тотчасъ-же сообщилъ ему про себя, что онъ холостъ и живетъ съ «беззаконницей». Вслѣдъ за Русовымъ прибыла четверомѣстная карета, нагруженная пятью гостинодворскими приказчиками, пріятелями Переносова по Приказчицкому клубу; притащился выходной актеръ Перепѣловъ и тотчасъ-же взялъ у хозяина сорокъ копѣекъ, чтобъ отдать извозчику; пришелъ фабричный трактирщикъ и мелочной лавочникъ Ивановъ въ сапогахъ со скрипомъ и, наконецъ прибылъ Семенъ Миронычъ Калинкинъ во фракѣ и бѣломъ галстукѣ. Каждаго гостя Переносовъ подводилъ къ закускѣ и просилъ выпить. Калинкина онъ познакомилъ съ Заливаловымъ и также потащилъ къ закускѣ. Тотъ упирался.

— Не приневоливай меня сегодня къ питью — не буду пить, говорилъ онъ. Развѣ одну только и ни капельки больше. Я пріѣхалъ собственно, чтобъ посмотрѣть… Самъ знаешь, я теперь человѣкъ женатый… молодая жена… на силу урвался. Къ тому-же и тесть еще не всѣ приданыя деньги отдалъ. Я у него въ рукахъ, а не онъ у меня.

Къ столу подошелъ Заливаловъ и чокнулся съ Калинкинымъ.

— Какой торговлей занимаетесь? спросилъ онъ.

— Въ Александровскомъ рынкѣ краснымъ товаромъ торгуемъ, отвѣчалъ тотъ.

— Зайду, безпремѣнно зайду. Мнѣ кой-что потребуется! покровительственно проговорилъ Заливаловъ. По второй, чтобъ не хромать, можете?

— Съ душевнымъ бы удовольствіемъ всѣхъ превеликихъ чувствъ, но сегодня нельзя. Я собственно на самое малое время пріѣхалъ, потому завтра дѣло…

— Ну, для меня. Со мной чокнись! упрашивалъ Переносовъ.

Калинкинъ выпилъ вторую рюмку. Переносовъ взялъ его подъ руку и повелъ показывать свой кабинетъ. Показавъ ему библіотеку, скелеты и прочіе предметы, онъ отвелъ его въ уголъ и чуть не со слезами на глазахъ сказалъ:

— Сеня, ты видишь, что у меня все по-современному. Будучи другомъ, скажи по совѣсти — можно замѣтить, что я изъ сѣраго купечества?

— Никоимъ образомъ нельзя замѣтить! отвѣчалъ пріятель.

Вскорѣ пріѣхали два литератора. Одинъ изъ нихъ былъ въ высокихъ охотничьихъ сапогахъ и говорилъ сиплымъ голосомъ, другой — въ жолтомъ пиджакѣ, и съ подбитымъ глазомъ. Заливаловъ тотчасъ рекомендовалъ ихъ хозяину и сказалъ, что теперь можно начинать вечеръ.

— Я думаю, не выпить-ли прежде всѣмъ по рюмкѣ, а потомъ и начинать? замѣтилъ Переносовъ.

— И то дѣло! отвѣчалъ Заливаловъ. Господа, передъ началомъ музыкально-литературно-химическо-физическаго вечера хозяинъ предлагаетъ выпить по рюмкѣ вина или водки! торжественно произнесъ онъ.

Гости двинулись къ столу съ закуской.