Николай Лейкин: На заработках

— Такъ вѣдь то было лѣтось, когда кормы были, а теперича цѣны другія.

— Бѣда! — покрутила опять головой безбровая женщина. — Неужто-же за пятнадцать копѣекъ оставаться? Вѣдь это что-же… Вѣдь это помирать… Да онъ вонъ еще что говоритъ… Хозяинъ-то то есть… Онъ говоритъ, что первыя деньги пойдутъ на прописку паспорта да на больницу.

— А на прописку да на больницу-то много-ль надоть? — спросила совсѣмъ молоденькая женщина, курносая и съ выбившеюся изъ-подъ платка бѣлокурою прядью волосъ. — Сколько денегъ-то?

— А намъ почемъ-же знать! Мы также, какъ и ты, въ первый разъ въ Питерѣ,- отвѣчала женщина съ густыми бровями. — Надо будетъ вонъ тѣхъ бабъ поспрошать, что около парниковъ копошатся.

Нерѣшительнымъ шагомъ женщины прошли къ парникамъ, въ которыхъ, присѣвъ на корточкахъ, выпалывали сорную траву другія женщины.

— Порядились, что-ли? встрѣтила вопросомъ одна изъ женщинъ у парниковъ новопришедшихъ женщинъ.

— Да какъ рядиться, умница, коли по пятнадцати копѣекъ въ день даетъ, — сказала безбровая женщина,

— Цѣны такія. Мы ужъ тоже совались, да нигдѣ не берутъ. Работы на огородахъ вѣдь еще не начались. Только тамъ и работаютъ, гдѣ парники, а вѣдь парники-то не на каждомъ огородѣ.

— Вы, умница, новоладожскія?

— Новоладожскія.

— Бывалыя въ Питерѣ-то?

— Бывалыя. Кажиный годъ по веснѣ въ Питеръ ходимъ.

— Такъ неужто по пятнадцати копѣекъ подрядившись?

— По пятнадцати, а только съ хозяйской баней. По субботамъ у насъ отъ хозяина восемь копѣекъ на баню… Такъ и вы уговаривайтесь. Здѣсь вѣдь не то что въ деревнѣ, даромъ никуда не пустятъ попариться, а вездѣ надо платить деньги. Пять копѣекъ баня-то стоитъ, ну, да мыло, вѣникъ.

— Неужто и вѣникъ купить нужно?! — удивленно воскликнула молоденькая женщина.

— А ты думала какъ! Вѣникъ копѣйка, а то и двѣ. Здѣсь за все плата. Питеръ городъ дорогой.

— А вотъ у насъ въ деревнѣ пошелъ въ лѣсъ, наломалъ…

— А здѣсь за поломку-то по шеѣ накостыляютъ. Да и некуда идти ломать, потому лѣсовъ по близости нѣтъ.

— Ну, у сосѣдей попросить.

— Молчи, Аришка! Ну, что зря брешешь! оборвала курносую женщину безбровая и спросила женщинъ копошившихся у парниковъ:- Вы замужнія будете или дѣвушки?

— Я-то дѣвушка буду, вонъ и та дѣвушка, отвѣчала черноглазая новоладожская женщина, указывая на рябую женщину. — А вонъ тѣ три замужнія.

— Хороша ты дѣвушка, коли ребенка въ деревнѣ оставила, улыбнулась худая скуластая женщина въ полосатомъ красномъ платкѣ на головѣ и на плечахъ, концы котораго были завязаны сзади за спиной.

— Это, Мавра Алексѣвна, въ составъ не входитъ, огрызнулась черноглазая женщина. — Зачѣмъ зубы скалить! По паспорту я дѣвушка — вотъ и весь сказъ.

— А вотъ, милая, сколько съ васъ хозяинъ за прописку паспортовъ-то вычитаетъ? спросила безбровая женщина.

— Рубль тридцать. Это ужъ у него положеніе. Рубль на больничное и тридцать копѣекъ за прописку.

— Фу, тяготы какія! Вѣдь это сколько-же денъ за дарма жить?

— Да, почитай что девять денъ отъелозить придется. Мы ужъ сочли.

— Арина! Слышишь! А ты хотѣла первые три рубля матери сейчасъ-же въ деревню послать на выкупъ полушубка. Долгонько трехъ-то рублей не увидишь, — сказала безбровая женщина курносой женщинѣ.

Курносая въ отвѣтъ только широко открыла глаза и ротъ и тупо посмотрѣла на безбровую.

— Бѣда, какъ трудно! послышалось у новопришедшихъ женщинъ.

— Да ужъ чего труднѣе! вздохнули женщины, копающіяся въ парникахъ. — Вы всѣ изъ одной деревни будете? задали онѣ вопросъ новопришедшимъ женщинамъ.

— Трое изъ одной деревни, а она вонъ одиннадцать верстъ отъ насъ, отвѣчала безбровая женщина, кивая на курносую.

— И всѣ въ первый разъ въ Питерѣ?

— Въ томъ-то и дѣло, что въ первый. Порядковъ здѣшнихъ не знаемъ, наговорили намъ, что въ Питерѣ хорошо…

— Что деньги здѣсь по улицамъ валяются? подхватила черноглазая женщина, отбрасывая отъ себя горсть сорной травы, вырванной изъ парника. — Нѣтъ, братъ, милая, въ Питерѣ тоже ой-ой, какъ трудно! Вы-то замужнія будете?

— Я замужняя. Нынче всей семьей изъ деревни отъ голодухи ушли. А вонъ энто три дѣвушки. Молоденькимъ-то замужъ-бы выходить, а вонъ послали родители на заработку.

— За кого выходить-то, коли всѣ парни на заработкахъ! откликнулась одна изъ товарокъ безбровой женщины и спросила землячекъ:- Такъ какъ-же рѣшимъ, дѣвушки: оставаться здѣсь на огородѣ или искать лучше чего нѣтъ-ли?

— А гдѣ ты лучшаго-то по теперешнему времени найдешь? спросила одна изъ женщинъ отъ парниковъ. — Поди-ка, сунься.