Владимир Рецептер - Эта жизнь неисправима

"Ну вот, - молча кричал Р. - он хочет обнажить сюжет и этим ограничиться! Голый сюжет, понятный любому ежу!.. Он хочет "прийти, увидеть, победить"! В своей обычной манере!.. Но с налету эту пьесу не взять! Не тот случай! Что же делать?.. Терпеть?.. Да, терпеть! Может быть, он еще покуражится, а потом... Нет, так нельзя! Или он все-таки сам сообразит, или я в конце концов скажу, что мы не имеем права так относиться к Блоку... Или бережно, или никак!.."

Со дня первого прогона Дина Шварц принимала блоковский спектакль близко к сердцу и, полная сочувствия к Р., сообщила ему о репликах, которыми она обменялась с Гогой после этой репетиции.

Дина сказала Гоге:

- Вот так Станиславский пришел на репетицию "Розы и Креста" во МХАТе и погубил постановку!..

Гога ответил Дине:

- Ей-богу, я его понимаю!..

Появляясь на репетициях, - а он приходил на "Розу и Крест" не менее пяти раз, - Гога мастерски вел борьбу за сокращения, и Р. изнемогал в этой борьбе. Потому что, следя за общим ходом действия как режиссер, он неизбежно ослаблял внимание к любимой роли, а, ослабив главную роль, начинал мешать созидательному движению.

По мнению некоторых выходило, что уж если сам Гога - в зале, то от Р. требуется только ударный актерский труд, не более. Однако неполная совместимость Блока и Товстоногова (смотрите, какое аккуратное выражение применил автор!) не давала всех оснований для такого решения.

А тут еще характерность, о которой ему твердил Мастер!..

Какая характерность, если в этот момент речь идет о сокращениях важнейших сцен не освоившего характерность героя?!

Каждая репетиция становилась эпохой тотальной войны, состоящей из мелких стычек, переговоров, измен, пленений, аннексий и контрибуций; создавались враждебные союзы, случались перебежчики, засылались парламентеры, маркитантки, появлялись свидетели, шли трибуналы и пересуды...

Дина сказала Гоге:

- Признайтесь, Георгий Александрович, ведь вы увлеклись пьесой?

Гога ответил Дине:

- Меня увлекла театральная сторона. А пьесу я не понимаю. В ней есть что-то тайное, завораживающее меня, но... Не понимаю...

Он был обезоруживающе, трогательно откровенен.

Пытаясь перехитрить Мэтра и отстоять сцены Бертрана и Гаэтана, Р. использовал "домашнюю заготовку" и сказал, что хочет перенести антракт, то есть устроить его в "неположенном" месте.

- Понимаете, Георгий Александрович, - сказал он тоном заговорщика, - мы дадим встречу и начало поединка, а когда Бертран скажет Гаэтану: "Проси пощады, или я отрублю тебе голову!" и занесет над ним меч, - тут Р. показал Мастеру, как занесет меч над головой Изиля Заблудовского, и сделал драматическую паузу, - мы устроим внезапную вырубку и дадим антракт!.. Такой "детективный" ход, понимаете? И до начала второго акта зритель ждет разгадки!

- Давайте делать! - бодро сказал Гога. Но едва начался "бой", как он снова вмешался.

- Бой нужно делать по-настоящему! - страстно сказал он. Профессионально!..

По его мнению, Рецептер и Заблудовский должны были не символически обозначить поединок, а применить очевидные усилия, наподобие силовых схваток, которые были поставлены в "Генрихе IV".

Тут пришлось напомнить Гоге, что у нас не было денег на приглашение профессионального драчмейстера, и он притих...

- А что, если нам сразу задать, что у него на груди - роза?! - увлеченно воскликнул Гога при появлении Гаэтана-Заблудовского. - Понимаете, Володя?.. Это будет уже изначально задано!..

- Георгий Александрович! - завопил Р. - В том-то все и дело, что у него не Роза, а Крест!.. Изора мечтает о молодом рыцаре с Розой, а видит старика с Крестом!..

Нимало не смутившись, Гога сказал:

- Простите мне мое невежество.

Р. последовал его примеру:

- А вы простите мне мою горячность...

Дине Шварц тоже очень нравилась идея назвать Малую сцену именем Блока.

- Я напомню Георгию Александровичу, - сказала она, - может быть, напишем в министерство.

- Напишите, - согласно сказал я.

- Или сначала нужно провести через худсовет? - подумала она вслух.

- Диночка, вам виднее, - сказал я, - Гога - за, вы - тоже... Всем ясно, что театр ему задолжал...

- Нужно выяснить порядок, - рассудительно сказала Дина. - Может быть, в этом случае лучше прозвучит письмо от общественности?..

- И это красиво! - сказал я. - Сделать черновичок?.. Или вы сами?..

- Сделайте на всякий случай, - покровительственно сказала Дина. - Главное - выяснить порядок...

Черновичок сохранился. В нем вкратце излагалась история вопроса, упоминался зав. кульсектором БДТ Сергей Абашидзе с его приоритетным предложением и то, какую решающую организационную, творческую и нравственную роль сыграл А. А. Блок в жизни Большого драматического театра. Главным же аргументом был, как вы понимаете, блоковский юбилей и то обстоятельство, что именно в наше счастливое время в театре возникла реально действующая Малая сцена, со своим репертуаром и зрителем, расширившая диапазон художественной работы АБДТ имени М. Горького.