Вячеслав Подкольский - Три ночи

Виктор Петрович кое-как притянул обратно ставни, запер окно и, раздевшись, улёгся в постель.

— Кажется, собирается дождик? — сказал Крупицын, войдя поутру в гостиную и здороваясь с хозяйкой.

— Дай Господи! Давно уж дождя-то не было! — ответила Пелагея Игнатьевна.

— Эх, с переменой-то погоды ноги бы не разболелись, боюсь!..

— А вы не накликайте и старайтесь не думать об этом.

— Гулять, должно быть, не придётся… Что же я сегодня целый день стану делать? Нет ли у вас какой-нибудь книги? — попросил Виктор Петрович хозяйку после чая.

Где-то в чулане нашлись несколько старых, запылённых книг — переводных романов Ахматовой. Крупицын обрадовался даже этой находке. Нехотя перелистывая их, он весь день уныло бродил по дому, переменяя места и комнаты. Вскоре после обеда начался дождь, и Виктор Петрович употреблял всевозможные усилия от соблазна лечь спать. «Нет, надо постараться как-нибудь этого избегнуть! — убеждал он самого себя. — Ноги пока ещё простреливает сносно… Если я теперь высплюсь, и боль к вечеру усилится, то, следовательно, мне опять всю ночь придётся не спать, а мучиться!..»

Чтобы отогнать от себя сон, Крупицын пробовал шутить с Марьюшкой, которая была малоразговорчива, но очень смешлива, и колыхалась всем своим тучным телом не только от каждой шутки, но даже от самого обыкновенного слова.

Кое-как протянув день, хозяйка с гостем уселись за ужин. Беседа клеилась вяло. Пелагея Игнатьевна была чем-то озабочена, несколько раз выходила из-за стола на зов появлявшейся в дверях Домны и о чём-то таинственно шепталась с ней. Виктор Петрович не мог не заметить этой таинственности, но не обратил на неё особенного внимания и, отужинав, отправился спать.

Потушив огонь, Крупицын скоро стал засыпать. Впросонках он слышал, как кто-то осторожно подходил раза два к двери его спальни, видимо, не решаясь войти, но, наконец, вошёл, повозился около постели и так же осторожно исчез.

— Домна штиблеты взяла чистить! — мелькнуло в голове Крупицына, и чрез минуту он погрузился в сон.

Среди ночи Виктор Петрович почувствовал страшный зуд и боль во всём теле, но явление это было не ревматического свойства.

— Что за странность? — прошептал он. — Клопы, что ли? В предыдущие ночи их, как будто, не было… Как больно!

Он начал чесаться, ворочаться и, наконец, поймал на щеке какое-то насекомое.

Это обстоятельство разбудило его окончательно.

Крупицын вскочил с постели и стал торопливо искать спички, между тем неведомые насекомые продолжали по нём ползать и немилосердно кусать.

«Ещё удовольствие!» — стряхивая их с белья, продолжал изумляться Виктор Петрович.

«Да ведь это муравьи!..» — начал он догадываться, поймав ещё одно насекомое на шее.

«Конечно, муравьи!» — окончательно решил он, надев пенсне и осмотрев со свечой постель, которая положительно вся была усеяна испуганно бегавшими взад и вперёд муравьями.

«Что за история?! Как они могли попасть в комнату? Непостижимо!» — изумлялся Крупицын, стряхивая муравьёв.

«Что же я теперь стану делать? Надо хоть бельё переменить!» — решал он и нагнулся к кровати, чтобы достать из под неё чемодан, но вместо кожаного чемодана рука его нащупала какой-то деревянный ящик.

Виктор Петрович выдвинул его и остолбенел от удивления.

Ящик, также облепленный весь муравьями, заключал внутри себя целый муравейник, видимо, вырытый и принесённый сюда из леса.

Крупицын тут только догадался, кем и зачем он поставлен в его спальню.

— Вот идиотки старые! — бешено проскрежетал он. — Я добровольно не соглашаюсь, так они меня насильно лечить вздумали! Однако, нельзя же в самом деле остаться здесь и отдать себя на съедение муравьям?! Ах, дуры, дуры! Вот я сейчас их всех перебужу.

Виктор Петрович кое-как оделся и, умышленно громко шлёпая туфлями, вышел в коридор, взывая о помощи.

Сначала выглянула испуганная Марьюшка, а потом в ночном чепце и капоте появилась сама Пелагея Игнатьевна.

— Что такое, Виктор Петрович? Что с вами? — спросила она деланно встревоженным тоном.

— Да помилуйте, мне устроили какие-то инквизиционные пытки!.. Домна, что ли, это ваша поусердствовала? Но только это прямо невозможно! Меня буквально всего источили муравьи! — силясь быть вежливым, пояснил гость.

— И ноги накусали? Ну, слава Тебе Господи! — радостно воскликнула хозяйка.

— Как: слава Тебе, Господи?! Вы смеётесь надо мной, что ли? — не выдержал Крупицын.