Борис Садовской - Петербургская ворожея

- Ничего нет хорошего в походной жизни. Ты проклянешь эти прелести в первый же месяц,- с кормы отозвался Вася.

В молчании лодка стремилась зеркальной гладью.

- Я думаю,- сказал Черкес, отдавая лодочнику весла,- что отраднее деревенской тишины нет ничего на свете. Что все эти походы, почести, ордена? Никакая слава не заменит мне истин-ного счастья. В службе одни вечные хлопоты да тревоги. Так и быть, проторчу в коллегии еще одну зиму, а с весны навсегда переселюсь в деревню. Буду хозяйничать, зайцев травить да за соседками волочиться. В прошлом годе я один прожил всю зиму в вотчине. И ничего, не скучно. Вечером ходишь себе по залам, свищешь да снимаешь со свеч. Выкуришь трубку, другую, чаю с малиновым вареньем напьешься, часок помечтаешь за клавесином,- ан, хвать, и вечер прошел. Соседи ко мне, я к соседям. У меня от природы склонность к семейной жизни. Если б не воля родителя, я давно бы в отставку вышел.

- Нет, я этак не мог бы. В деревне хорошо пожить месяц, два. Баня, малина, всё это прекрасно, да скоро надоедает. Зато в гусарах и мечтателю живется хоть куда. Наш Петр Павлыч Каверин* остался же философом и, слава Богу, здоров, а сушит по дюжине в день клико.

С большой Невы лодка скользнула на Фонтанку. Выдвинулась громада Аничкина дворца;** скоро лодка сравнялась с нею. На верхней террасе виднелся издали стройный силуэт военного в эполетах, склоненного при канделябрах над столом.

- В какую рань встает,- вполголоса молвил Вася, застегнув заботливо воротник.- Наш только-только потягивается, а уж этот в мундире. И не ждут саперы,*** как вдруг нагрянет. Аккуратность любит. Не даром у нас его Карлом Иванычем зовут...****

Вася не досказал. Сверчком вдруг овладело буйство. Внезапно вскочив на носу, он поднял руку, кулаком угрожая сидевшему на террасе. В тот, же миг Вася схватил проворно Сверчка за ворот и пригнул головой к скамье. Черкес быстро поймал брошенные было весла и вдвоем с лодочником пустился грести изо всей силы.

- С ума сошел: ты всех нас этак погубишь,- сказал Вася, опять пересаживаясь на корму.- Пей, да ума не пропивай.

Сверчок, бледный, стиснул злобно оскаленные зубы.

- Милостивый государь...- Голос его прерывался резко.- Извольте нынче же дать мне сатисфакцию за дерзость. Je ne suis pas garcon pour me prendre par le col. Je vous jette le gant!*****.

Вася приподнял высокую, белую фуражку.

- A vos ordres, monsieur?******

- Приехали,- сердито сказал Черкес.

* Петр Павлович Каверин (1794-1855) - гусарский офицер, приятель Пушкина, член Союза благоденствия, известен своими кутежами и бретерством; ему посвящены несколько стихотворений Пушкина.

** Аничкин (или Аничков) дворец - находится на Невском проспекте, построен при императрице Елизавете Петровне, принадлежал императорской фамилии, с 1816 г. до восшествия на престол в нем имел пребывание великий князь Николай Павлович, будущий Николай I.

*** ...стройный силует военного... не ждут саперы...- речь идет о Николае Павловиче, занимавшем во время описываемых событий должность главного инспектора инженерной части.

**** ...Карлом Ивановичем зовут...- т. е. немцем, по наиболее распространенным среди немцев в России имени и отчеству.

***** Я вам не мальчишка, чтобы позволить хватать себя за горло. Я вас вызываю! (Фр.).

****** К вашим услугам, мсье! (Фр.).

II

Фонтанка и посейчас такая же глухая речонка, какой она была во дни императрицы Екатерины. Правда, покойная государыня повелела одеть в гранит ее низкие берега, но за железными перилами Фонтанка осталась по-прежнему захолустьем. Сто лет тому, при Петре Великом, струился здесь мелкий болотистый ручеек; из него накачивали воду в фонтаны Летнего сада. С тех пор Фонтанка получила свое прозвание. Дальше, за дворцом, стелются унылые финские болота; туда дворцовые служители ходят ранней зарей стрелять перелетных уток.

Здесь мирная и тихая, не по-столичному, жизнь. Редко залетает сюда бешеный барский четверик с озорником форейтором, орущим визгливо свое "па-а-ади-и-и!" Чаще по набережной дребезжат извозчичьи дрожки, провозя саперных адъютантов в Аничкин дворец с докладом.

В рассветной бледноте лодка приткнулась к берегу. Дикая и неприютная местность открыла несколько разбросанных жалких хижин. Со взгорья издали мигнул огоньками трехоконный домик.

- Сюда возим господ, к гадалке то есть,- молвил Черкесу лодочник.Прямо в калитку ступай, сейчас отопрут.

Розоватое утро с еле слышным шорохом и роптаньем выступало уже на задрожавшем востоке. Похолодало. Отрезвевшие собутыльники молчали, не глядя друг на друга. Черкес тщательно сложил весла; перегнувшись, зачерпнул пригоршню и, брызгаясь, освежил румяное лицо.