Андрей Сахаров - Горький, Москва, далее везде

Какая же моя общая оценка? В 1985 году, слушая одно из первых выступлений Горбачева по телевизору в больнице им. Семашко, я сказал моим соседям по палате (гебистам, больше я ни с кем не мог тогда общаться): "Похоже, что нашей стране повезло - у нее появился умный руководитель". Я рассказал об этой своей оценке в декабрьском интервью-телемосте из студии в Останкино, она отражает мою первую реакцию, в основном сохранившуюся с тех пор. Мне кажется, что Горбачев (как и Хрущев) действительно незаурядный человек в том смысле, что он смог перейти невидимую грань "запретов", существующих в той среде, в которой протекала большая часть его карьеры. Чем же объяснить непоследовательность, половинчатость "новой политики"? Главная причина, как я думаю, в общей инерционности гигантской системы, в пассивном и активном сопротивлении бесчисленной армии бюрократических и идеологических болтунов - ведь при реальной "перестройке" большинство из них окажется не у дел. Горбачев в некоторых своих выступлениях говорил об этом бюрократическом сопротивлении, это звучало почти как крик о помощи. Но дело даже глубже. Старая система, при всех своих недостатках, работала. При переходе к новой системе неизбежны "переходные трудности" (из-за недостатка опыта работы по-новому, отсутствия кадров руководителей нового типа). И вообще. Старая система создавала психологический комфорт, гарантированный, хотя и низкий, уровень жизни. А новая - кто знает. И последнее - не могу исключить, что и Горбачев и его ближайшие сторонники сами еще не полностью свободны от предрассудков и догм той системы, которую они хотят перестроить.

Добавление 1988 г. Перестройка сложившейся в нашей стране административно-командной структуры экономики крайне сложна. Без развития рыночных отношений и элементов конкуренции неизбежно возникновение опасных диспропорций, инфляция и другие негативные явления. Фактически наша страна уже испытывает экономические трудности. Повсеместно ухудшилось снабжение населения продовольствием и промышленными товарами первой необходимости. У меня особое беспокойство вызывают "зигзаги" на пути демократизации. Создается впечатление, что Горбачев пытается овладеть контролем над политической ситуацией путем компромиссов с антиперестроечными силами, а также укрепляя свою личную власть не демократическими реформами политической системы. И то, и другое чрезвычайно опасно! Демократизация невозможна без широкой общенародной инициативы. Но "верха" оказались к этому не готовы. Отражением этого явились, в частности, антиконституционные законы, направленные против свободы митингов и демонстраций. Все это вызывает у меня большую настороженность!

Таким образом, ситуация необычайно запутана и противоречива. Главная надежда - на постепенную смену всех кадров, на объективную необходимость "перестройки" для страны - ради преодоления застоя, на то, что "новое всегда побеждает старое" - знаменитые слова Сталина, их хорошо нам вдолбили в годы молодости.

В руках Горбачева четыре основных рычага - гласность (тут дело запущено и начинает уже раскручиваться самоходом), новая кадровая политика, новая международная политика с целью ослабления пресса гонки вооружений, общая демократизация. Во всех своих интервью на Запад в 1987 году и для "Литературки" я говорил, с разной степенью подробности и детализации, в духе этих мыслей. Кроме уже упомянутых телемостов (два с США, с Канадой и с ФРГ) мне особенно памятны хорошо получившееся интервью по телефону корреспонденту "Голоса Америки" Зоре Сафир, подробное интервью для итальянского телевидения по поводу выступления Горбачева на январском пленуме ЦК КПСС и интервью журналу "Шпигель". К последнему я также написал небольшое добавление в связи с неточностями в интервью тому же журналу Роя Медведева. В этом добавлении я сам, однако, допустил неточность. Дискутируя с Медведевым, я написал, что академик П. Л. Капица никогда не выступал в мою защиту во время ссылки в Горький. Мне передали со слов жены Петра Леонидовича, что им были написаны большое письмо на имя Андропова и телеграмма на имя Брежнева. Я ничего не знал до последнего времени об этих попытках П. Л. Капицы. Подробней я пишу об этом в "Воспоминаниях", глава 3-я 2-й части.

Моя позиция в отношении "перестройки" не всеми принимается, в том числе в диссидентских кругах здесь и в эмигрантских - на Западе. В одной из издающихся в США на русском языке газет появилась статья под примечательным заголовком: "Прощенный раб помогает своему хозяину" (этот образ, видимо, возник в результате моего рассказа о пьесе Радзинского, о которой я писал выше, правда, автор статьи ухитрился перепутать Лунина с Лениным). Более огорчила меня переданная на Запад статья Мальвы Ланда, об этом мужественном и честном человеке я не раз писал в книге "Воспоминания". Грустно, но что поделаешь. Надеюсь, что и это недоразумение разрешится, как и описанное выше с Ларой и Борей.