Евдокия Ростопчина - Палаццо Форли

— Я, конечно, имею честь говорить с синьорой маркезиной Форли? Очень рада!.. Я давно искала случая познакомиться с вами, эччеленца, и спешу им воспользоваться. Прошу не лишить меня вашей благосклонности.

И почтительная льстивость этого привета, чисто в итальянском вкусе и обычае, была приправлена обязательною гримасою, которую Динах придала всему своему лицу и всей своей особе, чтобы окончательно очаровать маркезину, как она надеялась… Пиэррина, дрожа от гнева при таком неожиданном и неуместном вторжении, при таком смелом обращении к ней со стороны незнакомой женщины, Пиэррина спросила холодно и отрывисто:

— Кого вам здесь угодно, синьора?

— Я ищу маркиза Лоренцо… мне очень нужно его видеть… для него, для его благосостояния, которое в моих руках. Я пришла оказать услугу вашему брату, синьора маркезина! Но я забываю, что не назвала еще вам себя и что, может быть, хотя это почти невероятно, вы меня точно не знаете? Позвольте же себя представить. Я — Терезина Бальбини!

— То есть Динах дель-Гуадо! — возразила спокойно маркезина, но презрительно ударяя на еврейское имя.

— А! так воссиньориа знает уже, что у меня два имени… Тем лучше! Тогда вам должно быть также известно, что мы, может быть, породнимся с вами, и…

— Вы ошибаетесь, синьора, у нас нет родных в Гетто!.. Но дело не в том, я спрашиваю, кого и чего вам здесь надо?

— Маркиза Лоренцо. Я пришла открыть ему ужасные козни против него. Я пришла спасти его!

— От самой себя? — спросила маркезина, отступая назад.

— Синьора, я не ожидала от вас такого приема, когда оказываю вам мое усердие, бескорыстнейшую любовь мою к вашему брату!.. Выслушайте меня, вы, верно, не знаете, в чем дело!

— Знаю, синьора, и прошу вас не трудиться объяснением; вы и ваше семейство ограбили моего брата и с вас мало того: вы еще хотите отнять у него честь, старую честь нашего дома, единственное благо и достояние, которого вы не могли еще уничтожить. Но вам не удастся, оставьте ваши хитрости; они не сделают вас маркизою Форли!.. Берите у нас все, что мы имеем, господствуйте…но не смейте думать с нами сблизиться узами родства. Дочь Форли вам это запрещает!

Динах вспыхнула, но, постигая надобность не раздражать сестры маркиза, она превозмогла себя и с вкрадчивой ласковостью обиженной невинности отвечала вздыхая:

— Я вижу с сожалением, эччеленца, что вас предупредили и вооружили против меня!.. Но я уповаю на милосердие Божие и на вашу справедливость! Вы отличите невинную, любящую женщину от корыстолюбивых ее родственников; вы не оставите ее в ответе за их расчеты и поступки, когда она подвергается всей их злобе, всякому от них мщению, чтоб исполнить священный долг благодарности и сердца… Пусть Бианкерини замышляет присвоить себе собственность маркиза: у меня в руках средство разрушить его замыслы… я принесла чем спасти нашего Лоренцо!

И Динах, обдумывая каждое слово притворного увлечения и рассчитывавшая на театральные эффекты, приблизилась опять к маркезине, будто движимая волнением… Но ее остановило движение непреклонной слушательницы.

— Я знаю наперед, что вы мне покажете: подмененную расписку менялы Сан-Квирико, данную еврею Ионафану. К ней прибавлен другой подлог, передано обязательство на имя моего брата, и этот подлог совершен рукою вашей подруги. Вы видите, что мне все известно, синьора! Если я еще дивлюсь чему — это вашей дерзости! Как смели вы подумать, что маркиз Лоренцо Форли воспользуется этим ложным документом? Как могли вы предполагать, что брат мой примет милостыню от вас!..

— Это не милостыня, а возвращение того, что у него было отнято обманом; корыстолюбцы употребили во зло страсть маркиза ко мне, чтобы выманить у него, под предлогом займа, закладные на все имущество рода Форли; я не хочу служить посредницею и орудием такого грабительства; конечно, надо было употребить уловку, чтоб найти средство защитить маркиза Лоренцо, но, в таком случае, обман позволителен против обмана!

— Да, у вас, по талмуду, быть может!.. Но у нас, христиан, нет! Воровство не оправдывает воровства, и мой брат, маркиз Форли, не принял бы иначе как за жесточайшую себе обиду ваше странное предложение, синьора! Маркиз Форли занимал деньги у вашего отца — куда и в какие руки эти деньги перешли, это уже другое дело — но он выполнил свое; он заплатил сполна весь свой долг!

— Если синьор Лоренцо не захочет рассчитаться с Сан-Квирико посредством этой двойной расписки, если ваша родовая гордость мешает ему принять из рук моих способ освободиться от мнимого долга, то он может и даже должен принять за своею невестою: — я выхожу за него замуж и дарю жениху моему палаццо и имение его, освобожденные от залога.