Натан Щаранский: Не убоюсь зла

Утром двадцать второго января дежурный офицер ведет меня к вах-те. Все как и тогда... Значит, действительно свидание? Но почему у ме-ня отобрали одежду и принесли новую прямо в больницу? Разве перед встречей обыскивать не будут? Или меня поведут в зону? Но что с моим имуществом -- ведь мне сейчас не позволили взять с собой даже книгу псалмов, лишь сказали: "Вернетесь к своим вещам"?

До вахты пять минут хода, но так как передо мной, метрах в двад-цати, медленно идет мент, задача которого проследить, чтобы я, не приведи Господь, не встретился ни с кем из зеков, то мы добираемся до места только через десять минут. Времени достаточно, чтобы, не занимаясь бесплодными гаданиями, прочитать молитву, ведь что бы меня ни ожидало -- свидание, встреча с какой-нибудь кагебешной шишкой или внезапный этап -- надо психологически подготовиться к тому, что впереди.

У попавшего из зоны на вахту есть два пути: по коридору направо -- на свидание либо на суд; прямо -- тяжелая железная дверь, за которой -- большая зона. Меня подводят к этой двери, отпирают ее -- и я оказы-ваюсь в руках четверых людей в штатском. Оглядываясь, вижу, что впервые после того, как меня арестовали и привезли в Лефортово, ря-дом нет никого в форме. Отлично понимая, кто такие эти штатские, я поворачиваюсь к вахте и кричу:

-- Это в чьи же руки вы меня передаете? Разве вы не знаете, что с КГБ я никаких дел не имею?

Я хочу крикнуть еще что-нибудь, вдруг кто-то из зеков услышит и поймет, что охранка увозит меня из зоны, но не успеваю. Как когда-то, девять лет назад, в Москве, подхваченный крепкими руками, я влетаю в машину и через секунду уже не могу пошевелиться, стиснутый с обеих сторон могучими плечами кагебешников.

-- Спокойно, кричать не надо! -- слышу угрожающий голос.

Спокойно? Да чего же мне бояться? Не страх, а любопытство гложет меня.

Впервые со дня ареста я еду не в тюремной, а в гражданской машине. Вспоминаю, как тогда один из сопровождающих связывался с начальст-вом по рации, и говорю:

-- Передайте поскорее в центр: "Операция по освобождению Щаранского из лагеря прошла успешно!"

Но спутники мои на шутку не реагируют, молчат как в рот воды на-брали и смотрят прямо перед собой. Я же наслаждаюсь видами зимнего леса, сквозь который мы мчимся по заснеженной дороге.

Минут через десять машина въезжает в какой-то поселок, должно быть, это и есть станция Всесвятская из нашего лагерного почтового ад-реса. Останавливаемся возле отделения милиции. Я выхожу и вижу пе-ред собой целую кавалькаду машин: впереди -- милицейская с мигал-кой, за ней -- две черные "Волги". Меня ведут к одной из них. Да, дол-гая, видать, предстоит дорога...

-- А мои вещи? -- спрашиваю я.

-- Не волнуйтесь, они поедут за вами.

Я тут же спохватываюсь: черт с ними, с вещами, но сборник псалмов! Кто знает, что ожидает меня впереди? Может, новые допросы, угрозы, карцеры? Нет, псалмы должны быть со мной! И я начинаю громко "ка-чать права":

-- Это грабеж! Вы обязаны выдать мне все вещи. Книгу псалмов вер-ните по крайней мере!

Меня пытаются вести к машине силой, но я вырываюсь, сажусь в снег и еще громче требую своего. Расчет простой: рядом -- жилые дома. КГБ не захочет привлекать к нам внимание людей. И действительно: после короткого совещания один из них, судя по всему, главный, спра-шивает меня:

-- Что еще за книга? Где она находится?

Я объясняю. Машина, в которой меня привезли, срывается с места. Я стою в окружении кагебешников, глубоко вдыхая морозный воздух. До-полнительная прогулка еще ни одному зеку не повредила. Кто знает, что ждет меня впереди?..

Минут через двадцать машина возвращается; шофер выходит из нее, отдает мне книгу, и я сажусь в "Волгу". Со мной, кроме шофера, едут трое: один впереди и двое по бокам -- типичные "хвосты" из породы тех, что сопровождали меня когда-то по улицам Москвы: серые угрюмые ли-ца, одежда, будто специально подобранная так, чтобы не на чем было остановиться глазу. Рядом с шофером -- человек интеллигентного вида, напоминающий мне чем-то следователя Губинского из Лефортово, та-кое же узкое лицо, внимательные умные глаза. Он говорит вежливо, но твердо:

-- Давайте, Анатолий Борисович, не будем по дороге ссориться. Пора бы вам уже научиться жить с нами в мире.

Он достает из "бардачка" какой-то предмет и что-то с ним делает. Салон машины заполняется музыкой. "Да ведь это кассета, которую он вставил в автомобильный стереомагнитофон!" -- соображаю я и радуюсь встрече с первым посланцем полузабытой цивилизации. Вспоминаю, что видел такую штуку лишь раз в жизни -- в машине американского дипломата. У него, кстати, ее довольно быстро сперли в Москве. Инте-ресно, во всех ли автомобилях сейчас такая штука или только в кагебешных?