Был у нас тогда Константин Федин - молодой, голубоглазый, уже умеющий строить рассказы. Более взрослый, чем остальные. Был Николай Никитин с хорошим рассказом "Кол" и черноглазый Михаил Слонимский; Слонимский уже до революции работал в газете, собирал материал по биографии Горького, собирал интересно, хорошо. Алексей Максимович хмуро, но довольно смеялся, что Миша ходит вокруг него и сверкает черными глазами, как галка, и уносит куски биографии.
Черные глаза Миши были действительно галочьи. Хорошие глаза. Птицам приходится хорошо видеть.
Была еще Елизавета Полонская - поэтесса с хорошими, мужественными стихами; еще не пришел, но заслуживает упоминания - как бы для предварительного представления - Николай Тихонов. Он явился чуть позже, в длинной красноармейской шинели, с рассказами о лошадях и прекрасными солдатскими балладами, не киплинговскими, а русскими, солдатскими.
Был Вениамин Каверин - романтик, он, вероятно, и нашел слово "серапионы". Тогда писал он условные, очень изобретательные рассказы. Было их много, каверинских выдумок. Не напечатал он и половины из них; это была пена молодого вдохновения.
Горький интересовался "серапионами". Впоследствии "Серапионовых братьев" ругали и даже раз назвали "скорпионовыми братьями".
Обижались больше всего на Зощенко.
Михаил Зощенко - сатирик, он, по моему мнению, учил людей презирать обывателя, чтобы покидать прошлое без сожаления.
Сатириком быть трудно. Люди обижаются на него, как на электрическую лампочку после новой проводки в дом, где горел керосин: оказывается, что потолок закопчен.
Пришел Всеволод Иванов так, как приходит солдат из гвардейской части в новую часть.
Сел около холодной печи, открыл тетрадку и прочел первую строку. Начиналось это так: "В Сибири пальмы не растут..."
Рассказы Всеволода Иванова производили впечатление, как будто в реку бросил солдат ручную гранату и рыбы всплыли на поверхность, удивленно блестя белыми брюхами. Даже те, которые не были оглушены, сильно бились от изумления.
Так появился писатель.
Был у него большой жизненный опыт. Знал он сибирские леса, потерянные в этих лесах железные дороги, маленькие группы людей, ищущие свои тропинки в жизни; были у него литературные знакомства, совсем другие, чем у нас, свои навыки, своя река Иртыш и фантастические рассказы об отце-казаке, который, изучив арабский язык, поступил в лазаревский институт восточных языков для того, чтобы удивить деревню студенческим мундиром.
Какой-то из русских крупных писателей говорил:
- Россия - страна уездная.
Россия - страна неисчерпаемая. Я по ней не так много ездил, но видал сибирских казаков, тех самых, из среды которых вышел Всеволод Иванов.
Видел людей, едущих в ряд на конях. Кони сами по себе, люди сами по себе, люди о конях не думают. Конь - это дополнительные четыре ноги, они вроде усовершенствованной обуви. Кони о людях тоже не думают. Люди думают и о своем разговаривают, а кони перенюхиваются внизу, не спеша и не ощущая всадника, а кругом степь, и в степи нарезанные леса, выбежавшие из дальней тайги, но не захватившие степи целиком. Такие леса зовут - колки.
Бегут реки, бесконечно большие, бегут из чужих стран поперек материка.
У каждого человека, едущего на коне, кроме коня, есть мечта, а мечта у него идет поперек земли.
Хотел Всеволодов отец попасть в Индию, и Всеволод хотел туда уехать.
Тут человек в дороге легок, в любви неутомим, в мыслях смел. Революция научила Всеволода говорить правду и о новом и о старом. Он видел гражданскую войну в Сибири, бои, которые разделяли деревни, станицы и семьи.
Есть блистательный рассказ Всеволода Иванова "Дитё".
Рассказов о том, как грубые люди воспитывают ребенка, в литературе довольно много: у Брет-Гарта есть, например, рассказ "Счастье Ревущего стана". Но "Дитё" - рассказ особенный.
Казаки вытеснены белыми па границу Монголии. Живут трудно. Обижают население. Убили белого офицера и его жену, переодетую в мужское платье. Нашли у убитых ребенка, воспитыва-ют его с нежностью. Для того, чтобы выкормить ребенка, достали казашку, кормящую мать. Но у матери есть собственный ребенок, и она кормит двоих. Мужчинам показалось, что мать недокармливает их ребенка. И они, недолго думая, забросили её ребенка в степь, чтобы у их дитяти молока было больше.
Что здесь сталкивается? Люди любят чужого ребенка, рожденного от врага-белогвардейца. Это добрые люди, понимающие, кого надо и кого не надо ненавидеть.
Читать дальше