Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты

— Не дам, — проговорил он отчетливо.

Pierre засопел [2706]носом и побледнел.

— Вы... вы... негодяй!... я вас вызываю, — проговорил он. [2707]И, двинув стул, встал и вышел изо стола. [2708]

Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Pierre уехал домой, a Nicolas с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая песенников и цыган.

Денисов вызвался быть вторым секундантом. [2709]

— И ты спокоен? — спросил Ростов, прощаясь с Долоховым.

— Совершенно... — Долохов остановился. — Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещанья, да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты — дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник. «Медведя то, говорит, как не бояться, да как увидишь его, и страх прошел — как бы только не ушел». Ну, так то и я. A demain, mon cher! [2710]

На другой день в Сокольниках Pierre, такой же рассеянный, недовольный, морщась, смотрел вокруг себя на тающий снег и круги около голых деревьев и на секундантов, которые озабоченно размеряли шаги и втыкали сабли, означавшие барьер. Он имел вид человека, [2711]занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. [2712]И действительно это так было: он думал о пустяках, не касающихся дела, потому что слишком сер[ьезно] страдал в эту ночь.

Когда всё было готово, секунданты сделали попытку примирения. Несвицкий подошел к Pierr’y.

— Вы были неправы, граф. Это я должен вам сказать.

— Да, да, ужасно глупо, — сказал Pierre.

— Только позвольте мне, я так это устрою! — радостно [2713]сказал [2714]Несвицкий. — Вы можете сказать, что вы сожалеете... я устрою.

— Что устрою? — спросил Pierre. — Ах да, [2715]это. Нет что же, всё равно, — прибавил он. [2716]— Давайте. Вы мне скажите только как, куда ходить и стрелять куда? [2717]— сказал он добродушно и рассеянно, [2718]выказывая улыбкой свои [2719]зубы. — Я ведь этого никогда не делал. — И он стал расспрашивать о способе спуска и любовался остроумной выдумкой Шнеллера. Он никогда до сих пор не держал в руках пистолета.

— Никаких извинений, ничего, — решительно отвечал Долохов Денисову. Nicolas, Денисов и Несвицкой с ужасом видели, что страшное дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, шло само собою уж независимо от воли людей и должно было совершиться. Они стали сходиться. Долохов, [2720]улыбаясь ртом, светло и строго смотрел наглыми, прекрасными голубыми глазами.

— Не хочу первого выстрела, — сказал он, — что его, как цыпленка, застрелить, — прибавил он тихо, — и так всё на моей стороне. — Ростов, как неопытный секундант, согласился, радуясь на великодушие своего нового друга. Им подали пистолеты и велели сходиться на пятнадцать шагов до двадцати, стреляя кто когда хочет.

— Так и сейчас можно выстрелить? — спросил Pierre.

— Да [2721]нет, ты послушай... ах... — говорил Несвицкой.

Pierre взял своей большой пухлой рукой пистолет осторожно и робко, видимо боясь как бы не убить самого себя, и, поправив очки, пошел к [2722]воткнутой сабле. Только что он подошел, он, не целясь, поднял пистолет, выстрелил и вздрогнул. Он даже пошатнулся от звука своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и стал отыскивать глазами Долохова. [2723]Дым помешал видеть первое мгновение. Но когда он разошелся, Pierre увидал Долохова, как будто заторопившегося и ищущего что то вокруг себя.

Одной рукой он держался за левый бок, из которого лила кровь, другой искал выпавший пистолет. Pierre, сморщившись, как будто он плакал, бросился к нему, но Д[олохов] остановил [?] его. Ростов, [2724]задыхаясь и не веря своим глазам, подбежал к нему. [2725]

— Кто ранен? Кто стрелял? — делал он вопросы, не имеющие смысла.

Долохов, не переменяя выражения лица, [2726]сделал несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли Ростова и тяжело, но, видимо, не против воли, упал на правый бок. Брови его сдвинулись, он, молча, не раскрывая губ, [2727]подобрал ноги и сел.

— Подай, — проговорил он поспешно [2728]Ростову, указывая на пистолет. Ростов подал ему пистолет. Долохов [2729]поправился задом, отъискивая прочный центр тяжести. Левая рука его была вся в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. [2730]

— Пожалу... — начал Долохов, но не мог сразу выговорить.

— Пожалуйте к барьеру, — проговорил он с страшным усилием. Pierre поспешно, с учтивым желанием не заставить себя ждать, подошел к самой сабле Несвицкого и стал прямо против Долохова, в десяти шагах от него.