Николай Лейкин: Угловые

Пришлось зажигать лампу Марьѣ. Пользуясь теперь нѣкоторымъ кредитомъ въ лавочкѣ, вслѣдствіе произведенной уплаты стараго долга дровами, она сходила въ лавку за керосиномъ и бумагой для прошенія о сапогахъ на Васютку, зажгла маленькую жестяную лампочку, и Михайло принялся писать ей прошеніе. Михайло сердился и выговаривалъ безмѣстной кухаркѣ:

— Ладно, Аѳанасьевна… Ты это попомни… Не хочешь по товарищецки жить съ сосѣдями, и мы тебя тоже припечемъ насчетъ лампы… Сегодня ужъ, какъ ни считай, твоя очередь зажигать огонь, а ты упрямишься. Мы три дня подъ-рядъ васъ освѣщаемъ лампой.

— Ну, на что мнѣ лампа, коли я сегодня вся раскисла? Самъ посуди, — откликнулась старуха Аѳанасьевна.

— А на что намъ была вчера лампа, но мы жгли-же, — сказала ей Марья. — А ты подсѣла и иглой что-то ковыряла. И хоть не было-бы у тебя денегъ, а то сама-же хвасталась, что съ послѣдняго мѣста восемнадцать рублей прикопила.

— Ну, да… Восемнадцать прикопила, а полтора мѣсяца на покоѣ безъ мѣста живу. Много-ли осталось-то? Разочти.

— Чего разсчитывать! Тебѣ харчъ ничего не стоитъ. Ты каждый день по знакомымъ кухаркамъ ѣшь.

— Толкуй! Чужіе-то куски въ чужомъ брюхѣ легко считать!

При писаніи прошенія опять позвали на совѣтъ Матрену Охлябину, какъ великую искусницу получать отъ благодѣтелей и благотворительныхъ обществъ разныя блага земныя. Матренѣ это нѣсколько польстило, и она скромно отвѣчала:

— Да что я вамъ посовѣтую, коли я женщина безграмотная. Вѣдь вотъ оттого-то и надо, чтобы эти прошенія настоящій писарь писалъ. Ужъ тотъ человѣкъ понимающій и отлично знаетъ, что и какъ, и гдѣ какое жалостное слово надо припустить.

На это Марья отвѣчала:

— Зачѣмъ-же писарю деньги платить, коли у меня есть свой собственный грамотный.

— А затѣмъ, чтобы въ точку настоящую попасть, чтобъ жалостнѣе выходило. Твой хоть и грамотный человѣкъ, а этой точки не знаетъ, а тотъ знаетъ чудесно, — стояла на своемъ Охлябиха.

— Настрочимъ какъ-нибудь, — подмигнулъ Михайло. — А пятіалтынный, что писарю дать, на вино останется. Тебя-же угостимъ.

Охлябиха удовлетворилась послѣднимъ предположеніемъ и повѣствовала такъ:

— У меня пишутъ всегда такимъ манеромъ: будучи обременена многочисленнымъ семействомъ и имѣя на рукахъ четырехъ малолѣтнихъ дѣтей, не имѣя родныхъ и не получая ни откуда помощи… Вотъ какъ у меня всегда пишется. Но вѣдь у тебя какое-же многочисленное семейство? Всего только одинъ сынишка Васька.

— Ну, это ты брось. Вѣдь и у тебя теперь только двое ребятъ на рукахъ. А двое въ пріютахъ, — замѣтила ей Марья.

— Правильно. Но вѣдь они хоть и въ пріютѣ, а все-таки мои. И при провѣркѣ — мои дѣти, а не выдуманныя.

— Ну, ладно. Мы напишемъ такъ: страдая ревматизмомъ рукъ и ногъ, и такъ какъ я изъ-за этого не могу работать, а имѣю малолѣтняго сына, то и припадаю къ стопамъ… — сказалъ Михайло и принялся строчить.

— Постой… — остановила его Охлябиха. — Зачѣмъ работать? Пиши жалостнѣе: снискивать себѣ пропитаніе трудами рукъ своихъ.

— Молодецъ баба! Снискивать себѣ пропитаніе трудами рукъ своихъ, — похвалилъ ее Михайло.

Охлябиха продолжала:

— Вотъ если-бы ты была замужняя, то самое лучшее дѣло написать, что мужъ, молъ, пьяница. Какъ мужъ пьяница — сейчасъ помощь. Это любятъ.

— Какая лафа-то! — подмигнулъ Михайло. — Да послѣ этого каждому мужу нужно быть пьяницей.

— Да, да… Какъ только мужъ пьяница — сейчасъ всякія благости со всѣхъ сторонъ и посыпятся. И чѣмъ горше пьяница, тѣмъ лучше.

— Каждому отцу даже и не пьющему, стало-быть, запивать слѣдуетъ, — пробормоталъ съ кровати хриплымъ голосомъ слесарь и засмѣялся.

— Смѣйся, смѣйся, а на дѣлѣ-то оно всегда такъ выходитъ, потому жалость… Я ужъ опытная, по сосѣдкамъ видѣла, что это такъ… — сказала опять Охлябиха. — Какъ мужъ пьяница, такъ все и есть дѣтямъ. Самое первое это дѣло. Ну, и вдова хорошо, если много дѣтей… — прибавила она.

— Я Марью вдовой написалъ, — сообщилъ Михайло, строча прошеніе. — Отъ вдовы, крестьянки Маріи Потаповой.

— Конечно-же отъ вдовы пиши, — подхватила Охлябиха. — Такъ лучше… А кто тутъ разберетъ? Никто. Вѣдь она сапоги проситъ сынишкѣ. Вотъ ежели-бы опредѣлить въ пріютъ или въ ученье, такъ тамъ сейчасъ метрическое свидѣтельство потребуется. Изъ метрическаго свидѣтельства сейчасъ и видно, что не вдова мать, а тутъ вѣдь на сапоги никакого свидѣтельства. Марья Потапова проситъ сапоги для сына…

— Я Марья Потаповна Кренделькова, — заявила Марья. — Прибавь.