Иван Лажечников: Беленькие, черненькие и серенькие

Кажется, сочинитель временника желал, но, вероятно, не успел или поленился соединить свой рассказ в более стройное целое. Это заметно из того, что он дал всем тетрадям одно общее заглавие; сверх того, в описаниях современников его нередко упоминается о том или другом из членов семейства Пшеницыных, имевших с самими оригиналами портретов сношения и связи. В подлинной рукописи оказывались пробелы, возбуждавшие некоторые занимательные вопросы о характере и жизни Пшеницыных. Для разрешения этих вопросов я обращался к собственным своим воспоминаниям, так как многие события, касающиеся этого семейства, проходили перед моими глазами. Всё это, где нужно и возможно было, связал я и дополнил собственными заметками и дорисовкой, как живописец склеивает и подправляет старые картины, в разных местах прорванные. Таким образом я составил нечто целое, сколько позволила мне форма, в которую автор облёк свои произведения. При сочинении оставил я название, данное ему самим завещателем, по пословице: всякий барон имеет свою фантазию. Об Иване Максимовиче говорю в третьем лице, как и он говорил о себе. Может быть, в труде моём и видны белые нитки: что ж делать? — я выполнил его по разумению моему и по возможности.

Представляю этот сборник суду читателей, как издатель и отчасти автор его. Прошу помнить, это не роман, требующий более единства и связи в изображении событий и лиц, а временник, не подчиняющийся строгим законам художественных произведений.

Необходимо ещё оговорить, что он начинается с последних годов XVIII столетия и доходит до двадцатых годов XIX-го. Как видите,

Иван Максимович Пшеницын родился в уездном городке Холодне [5] Иван Максимович Пшеницын родился в уездном городке Холодне. — Под именем «Холодня» выступает уездная Коломна. Уезды и губернии в XVIII—XIX вв. соотносились как современные районы и области. . Вы не найдёте этого города на карте. Однако ж, для удобности рассказа, я поместил его верстах во ста от Москвы. Хоть эта уловка похожа на хитрость, кажется, страуса, который, чтоб укрыть себя от преследований охотников, прячет свою голову и туловище в дупло, а оставляет хвост наружу; но, несмотря на то что в вымышленном названии месторождения Пшеницына виден хвост, я всё-таки, по некоторым уважительным причинам, прячу лицо в это дупло.

Иван Максимович помнил из первых годов своего детства жизнь в этом городке, на Запрудье [6] ... на Запрудье . — Один из вариантов названия (ср.: Запруды) Запрудной слободы (в писцовых книгах XVI в. эти места обозначаются как располагающиеся «за прудом»). О местоположении старого дома Лажечниковых см. стр. 9 настоящего издания. , в каменном одноэтажном домике, с деревянною ветхою крышей, из трещин которой, назло общему разрушению, пробиваются кое-где молодые берёзы. Она испещрена наросшим на неё мохом разных цветов. Верхи стен окаймлены зеленью плесени в виде неровной бахромы. В окнах железные решётки. Когда мальчик впоследствии перешёл на новое жилище [7] К огда мальчик впоследствии перешёл на новое жилище... — Семья Ивана Ильича Лажечникова, отца писателя, переехала в новый дом на Большой Московской (Астраханской) улице, ныне Октябрьской революции, 192а — 194. В описи 1794 г., когда Ване Лажечникову было четыре года, этот дом уже фигурирует. Не исключено, впрочем, что семья перебралась в новый дом несколько позднее. , ему долго ещё чудились жалобные стоны от железных ставней, которые так часто, наяву в тёмные вечера и сквозь сон, заставляли жутко биться его детское сердце. Памятен ему был даже сиплый лай старой цепной собаки и домик её у ворот, такой же ветхий, как и господский. Увидав мальчика, она с визгом бросалась к ногам его и лизала ему ручонки, забывая сытную подачку, которую он приносил ей от своего стола. В комнатах темно, пахнет затхлым, мебель старая, неуклюжая, обитая чёрною кожей; все принадлежности к дому разрушаются, заборы кругом если не совсем прилегли к земле, так потому, что подпёрты во многих местах толстыми кольями. Дом стоит на огромном пустыре. Сзади, на несколько десятков сажен, ямы и рытвины, из которых, вероятно, много лет добывалась глина. Зато далее какой чудный вид из двух калиток, обращённых на запад и полдень! На возвышении кругом в два ряда высятся к небу столетние липы [8] ... на несколько десятков сажен, ямы и рытвины, из которых, вероятно, много лет добывалась глина. Сажень — старинная русская мера длины, равная трём аршинам (2,13 м). Возможно, здесь когда-то брали глину для строительства каменного кремля или для гончарного производства. ... какой чудный вид из двух калиток, обращённых на запад и полдень! — На запад и полдень (то есть юг) от дома за Московской дорогой город заканчивался. На возвышении кругом в два ряда высятся к небу столетние липы... — На планах конца XVIII века юго-западнее кожевенного завода, возле которого стоял дом Лажечниковых, указан то большой пруд на реке Чуре (ныне не существующей, в её русле теперь течёт река Коломенка), то, на других планах на том же месте, лесной участок. Здесь располагалась тогда архиерейская дача. Липы, очевидно, выросли ещё вокруг пруда. : они с воем ведут иногда спор с бурями и, несмотря на свою старость, ещё не сломили головы своей. «Это стонет Змей Горыныч, который провалился тут сквозь землю», — говорила няня, употребляя орудия страха, в числе прочих своих убеждений, чтобы неугомонное дитятко перестало возиться и заснуло. Отец же сказывал, что тут был просто-напросто пруд, давно высохший и давший целому кварталу города название Запрудья.