Иван Лажечников: Беленькие, черненькие и серенькие

Искания Лажечникова не пропали даром и для становления собственно коломенского текста. Через десятилетия заживёт он полнокровной жизнью в творениях Н. П. Гилярова-Платонова и Бориса Пильняка. Очевидна линия преемственности, идущая к ним от повести «Беленькие, чёрненькие и серенькие». Она сказывается и в ландшафтных описаниях, и в типологии горожан, и в прогнозах «нравственного климата», и в живом, колоритном языке, фундаменте коломенского текста. Его характеристику дал Гиляров-Платонов в речи о Лажечникове на чествовании писателя 4 мая 1869 г.: «это московский говор, однако близкий и к говору вятичей, и к говору новгородцев». Пограничность языка, дерзко «обирающего» соседей и гостей — проявление геокультурной специфики Коломны, как её определяет Гиляров-Платонов: «город-пригород Москвы, старый пограничный пост на границах Москвы, Орды и Рязани».

Важнейшие особенности коломенского текста , о которых речь ещё впереди, в следующих изданиях данной серии, ярко отразились прежде всего в повести И. И. Лажечникова «Беленькие, чёрненькие и серенькие».

В.Викторович

Под этим заглавием выдаю историю одного семейства и портреты некоторых его современников. Семейство это знал я с первых годов моей юности. Последний представитель его, Иван Максимович Пшеницын (вымышленная фамилия, как и все прочие, упоминаемые в этом временнике), умер в конце прошедшего года, назначив меня своим душеприказчиком [2] Иван Максимович Пшеницын. — За фамилией «Пшеницын» скрылся сам Лажечников. Характерная низовая фамилия (как и Лóжечниковы — фамилия предков писателя) намекает на то, что Лóжечниковы были известные торговцы хлебом. Временнúк — хронограф, летопись, описание минувших событий. Душеприказчик — исполнитель последней воли покойного по его собственному распоряжению или по назначению правительства. . Разбирая его бумаги, я нашёл в них несколько рукописных тетрадей, хранившихся вместе под одной обложкой, на которой была затейливая надпись: « Беленькие, чёрненькие и серенькие — списаны на поучение и удовольствие моих потомков ». Каждая тетрадь носит своё собственное заглавие и имеет своё содержание. Так, в первой идёт рассказ о жизни семейства Пшеницыных в Старом доме ; во второй — помещены портреты Замечательных городских личностей ; третья под заглавием: Соляной пристав ; в четвёртой опять описание жизни семейства Пшеницыных в Новом доме ; затем описание их жизни в деревне , со включением портретов Замечательных деревенских личностей , и так далее. Все тетради составлены из разных лоскутков, беспорядочно сшитых [3] Все тетради составлены из разных лоскутков, беспорядочно сшитых. — В тексте повести, опубликованном в журнале «Русский вестник», далее следовало: «и написаны весьма неразборчивою рукой. Покойнику не раз доставалось от получавших его письма». Деталь явно автобиографическая, поскольку сам Лажечников обладал неразборчивым почерком. .

Списаны на поучение и удовольствие потомков? — думал я: следственно, автор желал, чтобы, по смерти его, рукопись была издана. Воля покойника священна для душеприказчика его. Исполняю эту волю, как полагаю, лучше.