Надежда Тэффи - Том 2. Карусель. Дым без огня. Неживой зверь

Надя рвет что-то с куста и, сморщившись, жует.

– Ты это что ешь? – спрашивает Оля.

– Черную смородину ем.

– Черную?

– Ну да, черную.

– Так отчего же она красная?

– Оттого что зеленая. Помолчали.

– Зеленый цвет ядовитый, – сказал Петя и сделал умное лицо. – Один мышь наелся зеленого цвету и раньше времени помер.

– Я мышев боюсь! – ежится Оля.

– А я ничего не боюсь! – хвастает Петя. – Прежде, когда маленький был, боялся, а теперь ровно ничего не боюсь. Ни покойников, ничего.

– А тебе сколько лет?

– Мне? Шесть лет, десятый.

Все долго с уважением смотрят на Петю.

Но Сережа, как мужчина, не может не позавидовать доблести товарища. Он хочет побороться с ним:

– А у нас в прошлом годе жил на даче один мальчик, так ему было сорок лет. Даже больше – сорок десять.

– Сорок десять не бывает, – говорит Надя. – Сорок пять бывает.

– Нет, бывает! Очень даже бывает.

– Нет, не бывает!

– Нет, бывает!

– Нет, не бывает!

– Ду-ура!

Надя срывается с места и бежит к обидчику с поднятым кулаком, но в это время из калитки выходят два гуся, вытягивают шеи, озираются с оскорбленным недоумением и, медленно переваливаясь, идут в сарай.

– Какие большие гуси! – с почтением шепчет Варя. – Сколько им лет?

– Это еще молодые, – деловито хмурит брови Сережа. – Лет по двадцать.

– А у нас сегодня Катя осрамилась, – рассказывает Надя. – Пошла на балкон в одной юбке, а там гуси гуляют.

– Она еще маленькая, не понимает про неприличное, – заступается Оля.

– А к нам скоро Митя приедет, – рассказывает Петя. – Он большой. В корпусе учится на генерала. Будет генералом – он вас тут всех подтянет! Го! Го! Он как поедет на лошади, так будешь знать! Он тебе покажет!

Девочки притихли. Сережа покраснел, посопел носом.

– Мне все равно! Я сам генералом буду. Пожарным. Это, небось, получше, чем простой генерал. Пожарным даже жениться нельзя.

– Мо-ожно!

– Нет, нельзя!

– А я тебе говорю, что можно!

– Ну и дурак!

– Сам болван!

– Няня, они дерутся! – кричит Оля в сторону дачи.

Но из дачи никто не выходит, и разговор продолжается.

– Папа на автомобиле катался, – рассказывает Петя. – Очень скоро. Пятнадцать верст в час.

– Это что! – не уступает Сережа. – А вот бывают такие лошади – иноходцы называются – так те бегают ух как скоро. Ни за что не догонишь! Я умею ездить верхом, а ты нет.

– А когда же ты ездил верхом?

– Да уж ездил, тебя не спросил.

– И никогда ты не ездил.

– И не ездил, да умею, а ты не умеешь!

– А Катина мама умеет на пароходе ездить, – говорит Оля. – Ей-Богу!

– Врет она все!

– Нет, вот тебе крест, ей-Богу!

– Не надо божиться, – делает Надя бабье лицо. – Божиться – грех. Бог накажет.

– А я раз черта видел, – говорит Петя.

– Врешь! – решает Сережа.

– Нет, видел.

– Ну так какой же он?

– Как какой? Известно, какой – противный.

– А что же он, летает?

Петя молчит минуту, чувствуя какой-то подвох, потом деликатно меняет тему разговора:

– Я никогда не буду жениться. Нынче приданого-то не дают.

– А няниной Поле стеганое одеяло дали! – говорит Сережа. – Вот бы мне стеганое одеяло!

– А я буду акробатом. Вот так! Вот так!

Петя ложится животом на забор и болтает ногами.

– Петька! Петька-а! – кричит голос из окна. – Опять штаны рвать! Слезешь ты мне или нет?! Этакий скверный мальчишка!

Петя слезает смущенный, но делает вид, что все это – сущие пустяки.

Остальная компания тоже сконфужена за него.

Надя опять рвет что-то с куста и, сморщившись, жует и сплевывает.

– Ты что ешь? – спрашивает Оля.

– Черную смородину.

– А отчего она красная?

– Оттого что зеленая.

– Теперь я буду есть, а ты спрашивай.

Началась новая игра.

– А когда я буду генералом… – сказал Сережа.

Мальчики обнялись и зашагали, толкуя о своих генеральских делах.

Митенька проснулся и очень удивился: вместо веселой, голубенькой стенки своей детской он увидал серую суконку с гвоздиками Суконка чуть-чуть шевелилась, глухо пристукивала, и Митенька от этого сам немножко потряхивался.

– Зареветь, или, уж так и быть, не реветь? – призадумался он на одну минутку и вдруг понял, что с ним происходит самое любимое и самое радостное: он едет по железной дороге.

Понял, брыкнул ногами и свесил голову вниз. Ух, как высоко. А внизу люди живут, с корзинками, с чемоданами.

– Мама! Вставай! Приехали в Вержболово! Эка какая лентюшка, все проспишь. Так, братец мой, нельзя!