Николай Сумишин - Горельеф

Николай Флорович Сумишин

Горельеф

Рассказ

"Уроки" - первая книга молодого украинского писателя Николая Сумишина, издаваемая в переводе на русский язык.

В повести, давшей название книге, автор рассказывает о буднях педагогов и учащихся средней школы, показывает сложный духовный мир подростков, роль преподавателей в нравственном воспитании подрастающего поколения.

Рассказы Н.Сумишина - о жизни колхозников в послевоенные годы, о зарождении первого чувства любви, об ответственности взрослых за судьбы своих детей.

Вот и опять горы сомкнулись над головой. Стало темно, душно. Антик расстегнул пуговицы на сорочке, сверкнул тощим телом и крикнул Белячку:

- За мной! Не отставать!..

Белячок запрыгал рядом с Антиком, вызывая добродушные улыбки у встречных. Антик ничего этого не видит. Только хвост Белячка мельтешит у него перед глазами.

На гору идти тяжело. Антик преодолевает последние повороты узенькой тропки и останавливается на излюбленном месте. Знает: внизу течет Коптяйка, вдоль ее берега протянулось село Марки. Но Антику сейчас не до села. Главное - он оставил протухшее плесенью подземелье и вдохнул свежий горный воздух.

Антик расправил узкие плечи, просиял лицом. Еще не одного солдата вырубит он и поставит в ряд.

Так думал и вчера.

Но сегодня... Уже дважды в день приходится карабкаться вверх. Дважды в день смыкаются горы над головой, закрывают ему голубое небо.

Антик не боится признаться себе, что завтра не дважды, а трижды придется одолевать тропу к камню над пропастью, а для этого нет уже сил. Значит, конец...

Антик стоит задумавшись, а слезинки нет-нет да и скатятся по щекам, затеряются в седой щетине...

В горах тишина.

Только иногда сорвется с вершины камешек. Вместе с ним катится и громкое эхо, падает в Коптяйку. В воздухе разносится тревожный звон.

Или ворон лениво каркнет, кажется, и негромко, но смотри, всполошились пернатые и пронесся на крыльях голубой шум.

Удивительный, прекрасный мир!

В голове Антика проясняется, и ему вспоминается все, что было с ним на войне. Перед глазами встает друг Марко, который так и не выбрался из того ада. И Иванко...

И знает уже Антик, как ляжет тот штрих, который затерялся в памяти... Отчетливо видит улыбку того молоденького солдатика... И сердцем чувствует тот миг, который вырвал парнишку из жизни...

Высыхают слезы на тощем лице, глаза загораются лихорадочным блеском, руки, а затем и пальцы постепенно перестают дрожать. Дрожь эта - жестокая награда войны.

Антик возвращается в село, спешит за Белячком к родному дому.

Но что это? Не повернул на Лисью гору, к своему пустому двору, а поплелся почему-то в переулок мимо Максимовой криницы. Белячок понял, что хозяин направляется к Кылыне, и побежал уверенней.

Возле Кылыниного двора Антик остановился и нетерпеливо застучал палкой в ворота. Кылына вышла - розовощекая, видимо только что от печи, - осмотрела с ног до головы Антика.

- Ты что как с неба упал?

- Пришел просить тебя, Кылына...

- О чем же?

- Поноси мне еду на гору!

- Ну и придумал!

Антик виновато улыбнулся:

- Хочу вон тот камень тесать. А бегать в долину - сил нет. А носила бы еду, я там и ночевал бы...

Кылына еще сильнее зарумянилась.

- Вот что я тебе скажу: надо за ум браться!

- Ты, Кылына... Тебе зло - все равно что мед! А я Марка твоего, может, хочу увековечить... И всех их... - Антик опустил голову, переступил с ноги на ногу. - Многого ведь не прошу, только бы молоток из рук не выпал.

- Сглазили, Антик, тебя, ох сглазили. Поехал бы в Черниловку к бабке, пусть бы она твой сглаз вылечила. А то ведь вместо дел занимаешься невесть чем. Была бы жива Настя, царство ей небесное, она бы тебе...

- Была бы жива, не пришел бы... Еще раз спрашиваю: будешь носить или нет?

- Вот въедливый! А зимой что будешь есть? Вот так у тебя и получается: бил баклуши среди лета, а пришла зима - хлеба нету...

- Доживу - перезимую, - хмуро ответил Антик. - Ты лучше на вопрос отвечай.

- Ну, что тут сделаешь, когда сглаз. Но знай: только обед, на большее времени не имею.

Антик вздохнул: гора с плеч. Кылына согласилась, значит, слово сдержит. Повернулся - только и видела его.

- По кривой дорожке пошел человек, - завздыхала вдова. - А все война... Моего совсем забрала, а этого... Сколько людей покалечено! Эх, фриц проклятый!

Антик словно ростом выше стал. Белячок бежал впереди, весело помахивал хвостом, будто тоже радовался такой удаче.