Феликс Светов - Чижик-пыжик

Принесли горячее.

- Мне тут нравится, - сказал я, - жалко, осталось два дня. Но понимаешь, в чем беда - мой доклад...

- А что такое?

- Не могу нащупать идею.

- Тебе было сегодня хорошо?

- Более чем.

- Вот тебе и идея. Ты был свободен и делал, что хотел. Тебя привезли, устроили, накормили - но ты все равно свободен.

- Ну и что? - спросил я.

- У тебя доклад на тему - "Писатель и власть"?

- Очень свежая тема, - сказал я, - если и осетрина такой же свежести...

- Тебя можно купить за жареную осетрину?

- Понял, - сказал я, - будем считать, доклад мы написали. Я твой должник.

4

- Все-таки слишком похоже на гостиницу, - сказала она.

- А ты думала, будет особняк или бунгало?

Она сидела на кровати, болтала ногами и курила.

- Ты можешь сдвинуть кровати, - попросила она вдруг. - Меня бесит идиотская тумбочка.

Кровати казались каменными. Я попробовал... Потом поднапрягся - не шелохнулись. Я взялся за тумбочку, подлез сбоку, ощупал...

- Да тут болты!.. Надо гаечный ключ или пилу. А где взять?.. Погоди, московский сосед сказал, что они все время работают - если у него?

- Они на компьютере работают - при чем тут пила?

Коньяк, конечно, смягчает, снижает и... Но, быть может, если коньяк после водки - совсем другая реакция?

- Что-то у меня голова покатилась, - неожиданно сказала она, - можно я чуть вздремну?..

- И у меня съехала. Не надо пить чего нам не положено.

Я лег на соседнюю койку, между нами торчала тумбочка: получалось, что у нас как бы не двухместный номер, а две комнаты, разделенные...

Загрохотало, загремело, захрипело, зазвенели стекла - трамвай вломился в распахнутое окно, я свалился с кровати. В комнате плавал, клубился серый туман. Я подполз к окну на четвереньках, осторожно поднялся и выглянул...

Далеко внизу, посреди классического петроградского пейзажа, разворачивался трамвай - звенел, грохотал, дребезжал, навстречу ему заезжал другой, а за ним... И все это в сером плывущем дыму... Это у них называется белые ночи, вспомнил я.

Я прикрыл окно. Стало потише, откуда-то ползли хрипы.

Она лежала на боку, обнаженная рука свесилась, пальцы касались пола. Это она хрипела. "Уж не трамвай ли ее задавил?" - странно подумал я. Подошел и поднял руку - рука была влажная. Я пощупал лоб - мокрый, горячий. Провел по волосам - и волосы мокрые. И подушка была мокрая. "Слава Богу, вода, а не..."

- Что с тобой? - спросил я.

Она не просыпалась.

Я сел рядом - как на скамейку после дождя. Тут я испугался и принялся ее тормошить.

- Может, "скорую" вызвать?

- Ты что - увезут неизвестно куда...

- Так с тобой бывает?

- Первый раз...

Я обтер ее полотенцем и переложил на свою кровать. "Хорошо, не съединил..." Накрыл двумя одеялами. Она тут же уснула. "Что русскому здорово, то..." А кто из нас русский?..

Походил по номеру, снова выглянул в окно: трамваи один за другим разворачивались - круг был под нашими окнами. Жуткий город.

Простыней больше не было, я завернулся в полотенца - их много, как в заграничном отеле.

...Трамвай грохотал, дребезжал, звенел, хрипел - надвигался... Она лежала, положив голову на рельс, волосы закрывали лицо, я кинулся к ней... И проснулся...

За окном все тот же серый туман, грохот трамвая, она тихонько поскрипывала на соседней койке. Тоже мне Анна Каренина, подумал я.

Волосы у нее высохли, подушка была влажной, а простыни сухие. Я поднял ей голову и перевернул подушку. Она не проснулась.

"Зачем бедному еврею такой дворец?" - вспомнил я. И опять заснул.

На сей раз я оказался в лесу: зимний сумеречный лес по обе стороны дороги, деревья в белых шапках. Дребезжащий трамвай тащили... лошади. Я видел впереди два хвоста, нет, еще один, третий... Я сидел рядом с кучером... Нет, рядом с вагоновожатым. "Гляди!" - крикнул он и нажал на звонок. Перед нами, через колею прыгнул заяц - серый, взмахнул длинными ушами и скрылся в лесу. "Стой! крикнул я, - плохая примета, предупреждение- не доедем..." - "Ладно тебе, сказал вагоновожатый, - бабьи сказки..." И тут через дорогу прыгнул еще один. Или тот же - серый и ушастый. Я схватился за рычаг: трамвай заскрипел, грохнул, дернулся, я ударился головой о...

Проклятая тумбочка! Это я об нее приложился. За окном клубился все тот же серый туман, грохотало, звенело...

Она спала глубоко и тихо. Посапывала.

Если водку мешать с коньяком, то тебе открывается... Что открывается?

Я вспомнил, откуда возник заяц. На открытии выставки писателей, которые рисуют, кроме презентации книги о литераторах, сидевших в русской тюрьме, была еще одна презентация. Наш коллега Битов предложил проект: "О перебегании зайцем дороги Пушкину". Мне тогда было не до того, я думал о билетах на поезд, менял "СВ" на купе и разрабатывал механизм интриги. Но что-то, видать, засело, а тут после перемешивания коньяка с... Да, все выстроилось, об этом я им сегодня и доложу.